Первая мировая война в 211 эпизодах

Британцам вообще-то повезло, что противник совершил ошибку, обычную для любого сражения посреди густой растительности. Инстинктивно немцы целились слишком высоко, и поэтому большинство пуль просвистели над головами оборонявшихся. Но у этого преимущества был и свой недостаток. Пули сразили несколько ульев, висевших высоко на деревьях, и разгневанные пчелы ринулись жалить все вокруг, и когда Бьюкенен, обычно такой сдержанный, пишет, что болезненные укусы “привели нас просто в бешенство”, он не преувеличивает. Подобные вещи часто случались и раньше, во время войны в Восточной Африке. Если человека атаковали пчелы, то он в буквальном смысле терял рассудок от их укусов.

Ближе к вечеру бой утих. Противник отступил. 25-й батальон королевских фузилеров остался на холме. Британские солдаты были густо покрыты желтоватыми нарывами, а у некоторых лица так распухли, что едва открывались глаза. Завтра им предстояло вернуться в Линди.

155.

Четверг, 14 июня 1917 года

Мишель Корде гуляет на закате по парижскому бульвару

Это не просто вариация, к старой теме добавилась новая. Речь шла, разумеется, о том, что в войну вступили американцы. Мишель Корде находился в палате депутатов и слышал речь Рене Вивиани. Он был невысокого мнения о нем. И дело не только в том, что Вивиани никчемный политик, а по слухам, еще и наркоман, а в том, что он делал или, скорее, не делал в 1914 году. Левый политик Вивиани был французским премьер-министром в самом начале войны и не сделал ничего, чтобы предотвратить катастрофу; напротив, он добивался предоставления военных кредитов.

Дни Вивиани как влиятельного политика остались позади. Тем не менее его яркий риторический талант все еще востребован. Вивиани был мастак произносить пустые и напыщенные речи. И как обычно бывает в таких случаях, важным оказывалось не только то, что говорилось, но и то, как это говорилось. Произнесенная им речь являла собой образец “ораторского триумфа”. Как правило, он говорил примерно то же самое, что и все остальные, и на этот раз он тоже завел старую заезженную пластинку о войне “до победного конца”. Однако в его речи зазвучало что-то такое, что заставило Корде вздрогнуть. Война приобрела новую цель, новый смысл и… новое оправдание. Ее истинной целью, как оказывается, стало то, что “сыновья наших сыновей не должны больше жертвовать своими жизнями в подобных конфликтах”. Вот оно что. Значит, мы ведем войну, которая должна положить конец всем остальным войнам. Новая идея. Что ж, неплохо. Весьма обтекаемый лозунг.

Ближе к семи вечера Корде прогуливался в теплых лучах заката по бульвару. Пестрая людская толпа показалась ему зеркальным отражением войны. Там были

проститутки в огромных шляпах, размером с зонтик, в юбках выше колен, с обнаженной грудью, в прозрачных чулках и с размалеванными щеками; молодые офицеры с расстегнутыми воротничками и увешанные медалями, солдаты армий Антанты — мускулистые британцы, безобидные бельгийцы, несчастные португальцы, русские в своих внушительных сапогах, молодые люди в тесных мундирах.

Корде наблюдает здесь и новое явление — просящих милостыню солдат. Раньше этого не было, но теперь их можно увидеть в кафе и ресторанах. На груди у солдат-попрошаек красуются награды, вроде Croix de Guerre (“Военного креста”), которые вручались за проявленный в бою героизм. Солдаты продают открытки или поют патриотические песни, чтобы собрать хоть немного денег.

У солдата, которого Корде встречает на бульваре, нет руки. К тому же он пьян. Попрошайка пристает к прохожим, выклянчивая то у одного, то у другого пару медяков или хотя бы сигаретку. При этом он повторяет одно и то же слово: “Мир… мир… ”

Корде разговаривал потом с одним знакомым, который поведал ему, что мятежи во французской армии продолжаются. И что уже расстреляно более четырехсот мятежников[238]. Знакомый рассказал ему об одном таком мятежнике, который произнес накануне казни: “Если меня расстреляют, я хоть буду знать, за что погиб”.

156.

Среда, 20 июня 1917 года

Флоренс Фармборо возвращается на фронт в Лощино

Летнее солнце. Жара. В воздухе пахнет грозой. На вершине холма она видит укрытые ветками палатки. Видит лошадей, стоящих группками под редкими деревьями, прячущихся в тени. Видит, как люди купаются в мутной реке. Фармборо рада, что вернулась. Сейчас затишье, но говорят, что русская армия вот-вот предпримет новое наступление. Тогда опять придется туго.