Первая на возвращение. Аристократка в Советской России

В нашей семье сохранилась история о прадедовом кольце. Оказывается, в последнюю ночь своей жизни император Павел носил на пальце большой и красивый опал. Когда он, умирая, рухнул на пол, перстень ударился о предмет мебели, и опал разлетелся вдребезги. Прадед, который, видимо, являлся в некотором роде охотником за сувенирами, подобрал один из кусочков камня и вставил его в огромное золотое кольцо в форме змеи. Крошечный опал – размером не больше занозы – располагался в самой её головке, и, будучи маленькой девочкой, я часто задавалась вопросом, почему же такой мелкий и уродливый камень был помещён в столь прекрасную оправу.

Согласно той же истории, если прямой потомок прадеда заболевал или умирал, опал в кольце менял свой цвет. Кроме того, легенда гласила, что на семью было наложено проклятие на три поколения и что старшие представители мужского пола в каждом из них должны были умереть насильственной смертью. Так, собственно, и вышло: с самим прадедом произошёл несчастный случай со смертельным исходом; мой дед, будучи егермейстером императорского двора, пал от шальной пули во время охоты; а мой отец скончался от последствий жестокого избиения на улице Петрограда после революции22.

3

Следующим утром мы отправились в Московско-Нарвский район и посетили дом культуры, построенный на месте небольшой пивной. В 1925-ом году рабочие крупного металлургическо-машиностроительного Путиловского завода постановили собрать деньги, чтобы иметь свой собственный клуб, но поскольку средств, которыми они располагали, оказалось недостаточно, государство решило им помочь, и в 1927-ом году архитекторы Гегелло и Кричевский закончили возведение здания. В нём есть несколько выставочных залов, лекционных аудиторий, два кинозала, две библиотеки, театр, вечерний университет, антирелигиозный музей, военная экспозиция, где представлено всё, что имеет отношение к современной войне, детский сад, где матери могут оставить своих детей, пока сами посещают лекции, вечерние курсы и иные мероприятия, и, что не менее важно, замечательный концертный зал, вмещающий две тысячи человек. Путиловцы необычайно гордятся своим огромным домом культуры.

Рядом находится заводская кухня, где ежедневно тысячи рабочих могут поесть в среднем за шестьдесят пять копеек.

Мне было крайне интересно посмотреть, как изменился с 1914-го года этот некогда убогий Московско-Нарвский район. Чудовищные ветхие трущобы быстро сносятся и заменяются современными многоквартирными зданиями с большим количеством света и всевозможных удобств. Кроме того, появилась симпатичная новая улица под названием Тракторная, которая полностью состоит из типовых коттеджей для рабочих. Мы прошлись по ней и, выбрав наугад один из домов, постучали в дверь. Нас впустила опрятного вида пожилая женщина в широком синем фартуке, которая, похоже, ужасно удивилась, увидев таких гостей, но тем не менее встретила нас довольно сердечно и вежливо произнесла: "Желаю вам процветания! Чем я могу помочь?"

"Извините за вторжение, – сказала я, представив себя и Вика, – но мы иностранцы, и нам очень интересно узнать, как вам живётся в этих домах. Не могли бы вы побеседовать с нами и показать интерьер?"

"Что ж, – добродушно изрекла та, хотя и была, очевидно, несколько смущена нашей просьбой, – учтите, что я ещё не закончила свою работу по дому и всё не совсем так, как должно быть. Но, пожалуйста, входите". И она провела нас в комнату, которая, судя по всему, была гостиной, столовой и кухней одновременно. Затем, когда мы присели, она с готовностью ответила на все мои вопросы. По её словам, она жила вместе со своей семьёй и вела домашнее хозяйство, поскольку была уже слишком стара для какой-либо другой работы.

"Мои сын и невестка работают на заводе по семь часов в день, их крошка-доченька находится в яслях, трёхлетний сынок – в детском саду, а детишки постарше – в школе, так что я остаюсь одна где-то до трёх часов дня. Затем они все возвращаются домой примерно в одно и то же время. Сначала Таня, моя невестка, которая забирает младших детей из яслей и детского сада, затем мой сын Петя, а после и все остальные дети".

"Разве вы не питаетесь в заводской столовой?" – поинтересовалась я.

"Ну, Петя и Таня едят там в полдень, а дети – в школе и в детском саду, я же перекусываю здесь, а потом мы все вместе ужинаем в пять часов. В основном я готовлю сама, а потому по утрам обычно хожу за продуктами в кооперативный магазин. Сегодня я вернулась домой пораньше, поэтому вы меня и застали".

"А что вам удаётся взять в кооперативном магазине?"

"Ну, видите ли, мои сын и невестка – ударники, и им положен ежедневный паёк, состоящий из кило хлеба на каждого, а также сахара, чая, селёдки, макарон и муки. Иногда у нас бывает мясо и картошка. Детям выделяют в день хлеба по двести грамм, да к тому ж я тоже, разумеется, получаю то, что мне причитается".

"А что вы все делаете по вечерам?"

Пожилая женщина улыбнулась.