Первая научная история войны 1812 года

По прибытии на аванпосты А.Д. Балашова встретил сначала И. Мюрат (радушно), а затем маршал Л.Н. Даву (с подозрительностью: Даву оказался проницательнее Мюрата). 30 июня русский министр был уже в Вильно: Наполеон принимал его в том же самом кабинете, в котором четыре дня назад Александр давал ему поручение.⁶⁶ Текст письма был одновременно и детской наглостью, и детским лепетом: Александр предлагал Наполеону (которого все еще для проформы именовал «Государь, брат мой») вывести войска. Понятное дело, что сам царь не рассчитывал на исполнение такой бредовой просьбы, но ему это было важно в пропагандистских целях. Мир ему был не нужен: еще в день отправления Балашова Александр подписал долгожданный Манифест о начале войны, где говорил, что «не положит оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем». Здесь каждое слово — ложь: развязавший войну самодержец за все время военных действий ни секунды сам оружия в руках не держал (отсиживался в Петербурге), а когда, не получив мира, и уходя прочь от зимы, французы вышли с территории России, царь приказал перейти границу — и продолжил свою агрессию еще два года. То была война не в защиту России, а из-за мании самого царя.

Это прекрасно подтверждает благородный и невероятно щедрый ответ терпеливого Наполеона. Будучи в идеальном, выгоднейшем положении, когда русские армии разобщены и фактически убегают, вот что он ответил в письме к Александру (отправлено с А.Д. Балашовым): «Будем договариваться сейчас же, здесь, в самом Вильно… Поставим свои подписи, и я вернусь за Неман».⁶⁷

Поразительно! Если бы Александр хотел мира, если бы хотел сохранить жизни своих граждан — то он немедленно бы согласился, но царю мир был не нужен! Такой ответ Наполеона был вреден для репутации русского монарха, и о нем никто в 1812 году не узнал: царь не стал принимать предложение Наполеона.

Но продолжим чтение того письма-ответа от Наполеона: «Если бы Вы не переменились с 1810 г., если бы Вы, пожелав внести изменения в Тильзитский договор, вступили бы в прямые, откровенные переговоры, Вам принадлежало бы одно из самых прекрасных царствований России…»⁶⁸ Прекрасная, честная, здравая позиция. Царю даже предлагалось изменять условия и без того щедрого Тильзитского мира — но честность и здравомыслие никогда не были чертами характера Александра. Теперь, зная эти документы, мы уже не имеем права не возлагать вину за трагедию России ни на кого другого, кроме как на российского царя.

Но, даже имея на руках все вышеперечисленные документы, я продолжил свое расследование — и обнаружил еще одно косвенное доказательство того, что Наполеон рассчитывал, что Александр перезаключит мир и не станет подвергать свой народ бедствиям и унижению. Хотя все правительственные лица в Париже уже знали об открытии кампании, официальный печатный орган Франции, многие из статей которого под разными псевдонимами были написаны самим Наполеоном, газета «Moniteur» ждала еще более полутора недель (!), прежде чем объявила о начале конфликта! По всей видимости, Наполеон полагал, что Александр одумается — и инцидент будет исчерпан.

Продолжим. Всерьез изучать военную сторону действий русской армии в 1812 году, стратегию и тактику, не имеет серьезного практического смысла. Все происходило крайне бестолково, хаотично и ждало, так сказать, милости от природы. Имея изначальные планы наступать до Варшавы, а потом и далее, русские войска спешно бросились отступать в Дрисский лагерь, который, в испуге быть окруженными, покинули практически в день прибытия. Затем молились и сражались, но не отстояли Смоленск, молились и сражались, но проиграли Бородинское сражение (имея укрепленную позицию и большее число сил, нежели у противника), после чего оставили и подожгли Москву. Параллельно армия разлагалась, а Кутузов чуть ли не каждый день был вынужден решать проблему тысяч дезертиров и мародеров. Потом он ждал холодов в Тарутинском лагере (далеко от противника), посылая карательные отряды против бунтов русских крестьян, а когда Наполеон решил отправиться домой во Францию, Кутузов просто пошел «параллельным маршем» (по пути Наполеон еще победил его в сражении при Малоярославце и блестяще обманул русских генералов на Березине). Войдя в Вильно, Кутузов был вынужден доложить царю, что армию он фактически потерял (причем эти десятки тысяч потерь были в основном от обморожений, недоедания и болезней). Но для проформы, между объяснением принципиально важных явлений 1812 года, я также расскажу и об этих передвижениях войск…