Первая научная история войны 1812 года

«Сопоставление Императорского Совета как учреждения легитимного и „лейб-кабинета“ 3убова расставляет все по местам: важнейшие решения принимались в кулуарах, а не на государственном уровне. Именно так определялись и наступательные планы 1796-го: пора воевать!

Почему пора? — ответ дает фрейлина Екатерины графиня Варвара Николаевна Головина: „Приобретение Польши после последнего раздела возбудило алчность и корыстолюбие придворных: уста раскрылись для просьб, карманы — для получек“. И раскрылись не напрасно: цифры полученных душ, золота и серебра впечатляют.

18 августа 1795 года роздано было шестидесяти двум лицам 109 тысяч душ польских крестьян; из этого числа 13 тысяч душ с доходом 100 тысяч рублей серебром достались графу Платону 3убову.

Валериан Зубов после ранения в Польше получил 10 тысяч дукатов на дорогу домой, 300 тысяч рублей на уплату долгов, 25 тысяч рублей золотом, пенсию в 13 тысяч рублей и прелестный дворец на Миллионной улице, принадлежавший когда-то Густаву Бирону, брату фаворита императрицы Анны Иоанновны».⁸⁹

Послушаем документальные свидетельства современников:

Из письма Ф. В. Ростопчина (22 февраля 1796 г.) к С. Р. Воронцову:

«Внутри страны происходят ужасы. Никогда еще преступления не были так наглы, как ныне. Безнаказанность и дерзость дошли до крайнего предела. Еще третьего дня некто Ковалинский, бывший старшим секретарем Военной Коллегии, выгнанный Императрицею из службы за грабительство и взятки, назначен губернатором в Рязань благодаря тому, что у него есть брат, такой же негодяй, который состоит в приятельских отношениях с Грибовским, директором канцелярии графа Платона 3убова. Один Рибас ворует более 500 000 рублей в год. По его проекту решено построить у Гаджибея порт, под названием Одессы, для гребной флотилии. Приходится воздвигать в море дамбу, которая, огибая мыс, служила бы защитою для судов и отделяла бы военный порт от купеческой гавани. Морское течение, довольно сильное в том месте, где производятся работы, при наступлении бури разрушает все сделанное и заставляет опять работать и тратить деньги. Устройство этого порта должно быть окончено в десять лет. Уже три года, как оно началось. Каждый год назначаются по 1 200 000 рублей и с лишком 5000 солдат, из которых четвертая часть умирает либо от истощения, либо по недостатку пресной воды и по влиянию летнего зноя. Я думаю, вы помните этого Рибаса; он, кажется, был уже полковником при Кадетском корпусе в то время, когда вы отсюда уехали; теперь он вице-адмирал и увешан лентами».⁹⁰

Князь И. М. Долгоруков (1764–1823) сильно печалится: