Первая после бога

Потом, понятно, конные прогулки, пикники, литературные вечера, ещё какая-то бредятина. Ну и апофеозом — свадьба! Такая, какой ей быть положено: с белым платьем, оповещением в газете, приёмом на пару сотен гостей — скромненько, исключительно свои — путешествием и медовым месяцем. Мечты о бунтарстве, самостоятельности, взрослости и циничности засунуты туда, где солнце не светит. Все мысли заняты обустройством детской. Нет, слава деве Луне, не нужда припёрла, а так, на будущее.

В общем, солнечный свет, цветущие розы и соловьиное пение.

А падать больно. Особенно, когда сама ни в чём не виновата.

Хорошо, хоть в реальность вернулась быстро. Дорогой муж на первый допрос её не сопровождал, отговорился срочными делами. А когда нежная юная супруга вернулась в полуобморочном от страха состоянии домой, вместо утешений последовало разъяснение новых жизненных правил. Твой папенька с братьями — сволочи. Мало того, что против Его Императорского Величества дурное удумали, так ещё и умудрились всё-таки венценосную особу к праотцам отправить. Но это полбеды. Беда в том, что ума не хватило, до конца дело довести, не сумели. Вместо кресел во временном правительстве, как задумывалось, сидят за решёткой.

Ты ничего не знаешь? Ну и дура. Утопить бы в парковом пруду, да без того честь, карьера, совесть — и что-то там ещё, список длинный — по милости твоих родственников замараны. Потому просто: развод и немедленно.

Немедленно не получилось. Когда под судом сорок семь человек из высшей аристократии и больше двухсот рангом пониже, не до разводов. Но усилия господина Ван’Риссель оценили. И желание как можно быстрее отделаться от дочери предателя заметили. Ни честь, ни карьера не пострадали.

А там, вроде, и волна на спад пошла, Ван’Кассель почти и не задев. Наверное, потому, что император в образе покойника устраивал слишком многих. Не считать же за кару казнь главы семейства с братом, их сыновей, и отчуждения доброй трети имущества? Ещё, конечно, пожизненное ограничение на использование магии навесили. Но это и называется: отделаться лёгким испугом. Расторжение же брака утеряло свою актуальность. Иной раз лучше иметь в анамнезе жену с подмоченной репутацией, чем развод. Да ещё стоимость приданого могут заставить выплачивать — одна морока!

К сожалению, к тому времени Дира вспомнила, что она взрослая, самостоятельная, циничная — далее по списку. Да и послала мужа совсем не аристократично. Сама расторгнуть узы брака не сумела — супруг-то против. Но документы на своё девичье имя выправила. И приложила все усилия, чтобы с Ван’Риссель не встречаться никогда и ни при каких условиях.

Не всегда это удавалось.

А сейчас даже улизнуть незаметно не получилось — Меркер Диру в дверях перехватил, взял аккуратно под локоток, отводя в сторонку, в глубь коридора, и улыбаясь эдак вежливо-приветливо. Видно, что собственными бы руками, не сходя с места, придушил, да перед людьми неудобно.

— Давай не будем устраивать публичных сцен, — предложил лорд, не утруждая себя даже приветствиями.

— Давай, — согласилась Кассел, локоть выдёргивая.

Не только из противоречия — просто противно было. И вот не почувствуешь же ничего через халат, да платье, а всё равно кажется, что ладонь у него липкая.

— Ты туда не поедешь! — заявил супруг.

— Поеду, — кивнула хирург.

— Нет, — Меркер всегда обладал просто-таки неисчерпаемым запасом улыбок на все случаи жизни. Эта означала что-то вроде: «Лучше послушайся!». — Сама понимаешь, за спасательными работами наблюдать станут очень пристально. И не обольщайся, журналистов там будет больше, чем тараканов. Мне с головой хватает слухов о твоей эксцентричности и моём потакательстве. Но леди Ван’Риссель, работающая в клинике — это одно. Она же среди черни и трупов совсем иное.

— И не пойти ли тебе в Хаос, любимый? Это третье, — закончила Дира, по привычке суя кулаки в карманы. — Кстати, ни о какой леди Ван’Риссель не слышала. Или я что-то пропустила? Тебя можно поздравить с бракосочетанием?

— Не обольщайся, — на данный момент улыбка означала что-то вроде: «Заканчивай юродствовать, а то шею сверну!». — Твоё фиглярство с именами никого не обмануло.

— Какая жалось, — посочувствовала доктор, пытаясь лорда в сторону сдвинуть.

Вежливо не получилось. Ну, не пихать же его? Да эта скотина ещё и опять за руку схватил. Серьёзно так сграбастал, наверняка синяки останутся.

— Дир-ра, — понизив голос до шёпота, рыкнул ласковый муж. — Моя карьера…

А вот это он сказал абсолютно зря. То ли отвык от общения с женой, то ли подзабыл, что для неё эти слова, как красная тряпка, да ещё по физиономии хлестнувшая. Но, в общем, сглупил лорд Меркер.

Нет, орать Кассел не стала. Просто разогнула его пальцы у себя на запястье — по одному. И не слишком нежно. Ван’Риссель — надо отдать ему должное — тоже не пискнул, сбледнул с лица только.

— Нужна помощь? — прогудело у Диры сзади и одновременно над головой.

Пришлось доктору вместо прощально-напутсвенной речи супругу зубы сжимать. Иначе бы тирада, выданная намедни стене, могла детским лепетом показаться.