Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Из этого сообщения польского свидетеля можно сделать несколько занятных выводов. Не только о том, что лжеперебежчики помимо просто сбора и переправки в Московию информации занимались в Польше и Литве настоящими диверсиями и силовыми акциями по освобождению пленных русских солдат. И даже не о том, что выкрадывал у поляков секретные бумаги королевской канцелярии священник-перебежчик. Главное в этом свидетельстве — в России поощряли затем не только специально заброшенных в Польшу под видом перебежчиков, но и амнистировали тех вернувшихся, кто действительно ранее перебежал по каким-то причинам из России. Причем прощали их не только в случае доставки на родину каких-то важных сведений, но и «пустых и бесполезных» с точки зрения разведки. И поощряли не просто вернувшихся из польского плена, но и бывших предателей родины. Причем не только амнистию за побег, но и заметные льготы с наградами за возвращение в Россию (свободу, дворянство, амнистию за прошлые грехи, от которых и бежал) обещал лично царь, считаемый в нашей истории самым кровавым тираном. А спустя века размышлений о гуманизме в нашем государстве середины XX века даже возвращающиеся из немецкого плена случайно туда попавшие солдаты могли оказаться уже в наших лагерях. О сознательно же перешедших и говорить нечего. Могут возразить: Иван Грозный только обещал такие блага и амнистии, а вот исполнял ли на практике? Это другой вопрос, но при Сталине же даже не обещали ничего подобного: с «изменниками Родины» было заранее все ясно, а бывшим пленным просто адресовали двусмысленный лозунг: «Родина ждет», а с чем ждет — многие узнали только при возвращении. Но мы отвлеклись, вернемся к иоанновским временам и их стихийной разведке.

И позднее, в XVII–XVIII веках, прием с вербовкой агентов влияния в иностранных державах непрофессиональными русскими разведчиками из числа дипломатов не раз повторялся и был усовершенствован. Самой успешной такой операцией было возведение при Екатерине Великой на польский престол агента русского влияния Станислава Понятовского в 1764 году, он давно оказывал услуги русской разведке и дипломатии, долго жил в Санкт-Петербурге и даже успел стать любовником императрицы Екатерины. Как известно, в Польше короля избирала на сейме шляхта из нескольких кандидатов, поэтому русским дипломатам пришлось откупать депутатов деньгами для голосования за Понятовского. Такими разведывательными комбинациями заканчивались многие польские «элекционные сеймы» по выборам очередного короля. Так, еще за сто лет до избрания Понятовского французская, австрийская и русская стихийные разведки сошлись за кулисами такого съезда в непримиримой борьбе каждая за своего протеже. А конец той борьбе положил независимый ставленник польской шляхты и потомок древней династии польских Пястов по имени Ян Собесский, он просто привел на сейм преданное ему польское войско, фактически силой отобрав корону у наемников иностранных разведок и дипломатий. И в 1733 году российская разведка-дипломатия не продавила на сейме подходящую для России кандидатуру, ее французские оппоненты во главе с маркизом Монти провели на трон союзника Франции Станислава Лещинского. В дело вместо дипломатов пришлось вступать русским войскам, двинутым тогда на войну «за польское наследство». В 1764 году такого решительного кандидата у патриотической шляхты или западных разведчиков не нашлось, и российская разведка провела «своего человека» Понятовского на польский трон, оперативными действиями и подкупом оттерев от него ставленника франко-австрийской партии Браницкого.

Этой операцией лично руководил тогда глава внешнеполитического ведомства при Екатерине Никита Панин, в польском сейме была создана целая «русская партия» вокруг клана Чарторыйских. Русский посол в Варшаве граф Кейзерлинг лично встречался в кулуарах сейма с колеблющимися шляхтичами и в итоге добился большинства голосов за российского ставленника. При этом на случай неудачи на выборах был заготовлен силовой вариант, у Кейзерлинга хранилось обращение «русской партии» среди польской верхушки о защите их интересов путем интервенции русских войск. А лидеры этой «русской партии», князья Чарторыйские и Огинские, сформировали втайне прорусский отряд шляхты, у границы в российской Риге было заготовлено для этого отряда большое количество вооружения. Все это очень напоминает ситуацию 1968 года в Чехословакии, такие же обращения просоветской части Политбюро КПЧ, те же «рабочие дружины», тот же план вторжения, операция «Влтава» могла иметь предшественницу ровно за два века до ее осуществления, но Понятовского удалось избрать мирным путем на сейме. А ведь на помощь послу Кейзерлингу в Польшу тайно уже был выслан русский армейский полковник Степан Пучков, видимо, на него была возложена та же миссия, что в 1968 году на советское ГРУ, — организация партизанского сопротивления «русской партии» в случае поражения кандидата России на выборах.