Первая волна. Сексуальная дистанция

Мы танцевали без перерывов еще с полчаса. То она давала мне уроки сеншуал бачаты, когда партнеры друг к другу гораздо ближе и движения их не напоминают два притопа три прихлопа на пионерском расстоянии. То снова топтались на месте на краю танцпола и разговаривали. Того самого эротического волшебства, которым она наградила меня за героизм, больше не повторилось.

Элиза рассказала, что тот придурок в шляпе – это ее бывший, до которого полгода уже никак не дойдет, что ее дружелюбие не означает приглашение в постель, поблагодарила, что защитил, завела ладонь мне на затылок, пригнула к себе и чувственно поцеловала в щеку у самого края губ. Я вдохнул и не выдохнул. Какую-то секунду она была так близко, что я мог и должен был бы ее поцеловать, но именно в этот момент изнутри поднялось какое-то сопротивление, паника, чувство вины, и я упустил момент. Это самое дурацкое состояние, когда ни два ни полтора: и уже не могу считаться верным парнем, и не решаюсь как следует нагрешить. И девушка в непонятках, и сам чувствуешь себя как дебил.

– Проводи меня домой, – прошептал она мне в ухо и увела с танцпола за руку.

Я подбежал к своей компании, с которой не перемолвился и парой фраз за весь вечер, попрощался, забрал рюкзак Элизы и догнал ее на аллее. Она обвила ручками мой локоть и прильнула к плечу, а по всему моему телу разлилось блаженное тепло.

Мы сели в автобус, и атмосфера будничного общественного транспорта быстро и уверенно развеяла волшебство сексуального напряжения между нами. С потолка неистово дул кондиционер, норовя заморозить пассажиров, я не знал, о чем говорить, и слов не хватало пошутить или рассказать какую-то историю из жизни, как я умею, доведя ее до припадка от смеха. Вместо этого мы сидели рядом, молчали, а ее ногти рисовали замысловатый узор на моем бедре.

Я старался не думать о том, что будет, когда мы доедем до места, потому что стоило мне выпустить ее из рук, как я трезвел и голову атаковали мысли, сомнения, паника. Что я творю? Могу ли, даже если Альбина не узнает? Через полчаса в этом автобусе я чувствовал себя максимально глупо, неловко и зажато. Мы вышли на темную улицу, и я пошел за ней до неприметной парадной за стеклянной дверью, откуда лился свет и было видно почтовые ящики и лестницу.