Первая волна. Сексуальная дистанция

– Дайте ключ, баб Вер, – вместо ответа попросил он и не без ворчания, но получил маленькую связку.

Вдвоем они поднялись на два пролета и Алекс открыл двери в прошлое. Он не был тут с начала локдауна. Когда отец покинул жилье и перебрался в зону риска, Вольский раздарил комнатные цветы соседям, вычистил кладовую и кухню, сдал ключи соседке и с тех пор лишь оплачивал счета, время от времени получая отчет: все в порядке. Трубы не текут, проводка не искрит, бомжи не завелись.

Теперь здесь пахло пылью и тленом, было темно и тихо. Они молча разулись и прошли в холодную безжизненную квартиру. Алекс сунулся было на кухню, в надежде найти хоть пакетик с чаем. Пустое! Ничего он не оставил, вымел все до крошки! А когда вернулся в коридор, обнаружил, что свет льется из его комнаты. Вошел и остановился на пороге.

Альбина стояла у стола и держала в руках рамку с детским рисунком, на котором они вдвоем, держась за руки, связанные множеством нитей, тонули в буром озере крови из носа первого школьного врага. Лекс тихо подошел сзади и взял ее за плечи, большими пальцами по кругу огладил нежную кожу, она поджала их, будто съеживаясь, повернулась к нему и потерлась щекой о его ладонь. Подняла взгляд и их глаза встретились.

– Ты помнишь? – спросила она шепотом.

– Конечно, – ответил он, ощущая, как зарастают глубокие раны в истерзанной памяти.

– Я так любила тебя, – слова сорвались с ее губ и зазвенели в воздухе, терзая его слух, впиваясь в сердце.

– А я никогда не переставал, – тихо ответил он.

И она отложила рамку на стол, повернулась, взглянула ему в глаза.

– Я подумала, может быть, я сижу в зрительном зале потому, что наш с тобой спектакль закончился? – она шагнула ему навстречу. – Если мы зайдем на сцену, я знаю, что обратной дороги не будет… – пауза повисла в воздухе, зазвенела и защекотала осязание. – И пусть…

У Алекса сердце замерло в груди, а потом ударило и по телу раскатилось эхо, обдавшее жаром и болезненно щемящим ощущением отрыва от земли. Она приближалась, сокращая бездонную пропасть потерянных лет, а он боялся доверять себе. Ладони коснулись его лица, утягивая в центр эмоционального шторма и его горячие, гудящие от десятилетнего ожидания губы встретились, прикоснулись, окунулись в объятия ее мягких губ. Они смяли друг друга, раскрылись и нырнули в дурманяще прекрасный танец поцелуя, в котором утонули все мысли до единой.

Время остановилось, дыхание замерло, сердце стиснуло горячим, до одурения сладким спазмом. Его ладони жадно, плотно обхватили талию, он без усилия оторвал ее от пола, поднял так, что она стала чуть выше него, а тонкие руки обвили его шею, запутались пальцами в волосах. Они прижались друг к другу, растворяясь в ощущении влажного, тягучего, опьяняющего сплетения губ, что скользили медленно и мягко, разогревали и тягуче, сладко сминали друг друга.

Он перехватил ее за талию одной рукой, притиснул крепче, вторую запустил в волосы, большим пальцем погладил висок, а остальными сжал шею под затылком. Слегка раскачал голову, расталкивая ее губы шире и она с шумным выдохом нырнула глубже в поцелуй из мягко-невинного в горячий и вкусный. Сердце рвалось из груди как безумное, в ушах шумело, дыхание застряло где-то в горле. А все тело замирало от горячих, эхом разносящихся по телу импульсов из груди и вниз живота.

Они целовались! Черт побери, он не верил себе, земля уходила из-под ног, а внутри как будто взорвалось, запузырилось шампанское. Любимая женщина. Единственная, та самая в его руках! Ощущения были настолько нереально сильные, что он обнаружил, что забыл дышать, лишь когда шумно и судорожно вдохнул первый раз с начала поцелуя. И в голову как будто вернулись звуки. Он услышал ее учащенное дыхание, короткий, чуть слышный стон, когда их языки встретились, стук собственного сердца.

Такого острого, щемящего счастья он не испытывал давно, это было так сильно, так глубоко и больно продирало все тело до кончиков пальцев, что он пошатнулся и начал задыхаться. Алекс сделал шаг вперед и усадил ее на стол. Их пылающие, гудящие от долгожданного трения губы, разъединились, и она скользнула ногтями по его затылку, роняя ладонь на грудь.

– Ого, – выдохнула Альбина, глядя на него поплывшим, туманным от возбуждения взглядом и облизнула покрасневшие губы.