Первая волна. Сексуальная дистанция

Она дышала и смотрела на него, прижав руки к груди, а он уже сходил с ума, целуя внутреннюю сторону бедра от колена и ниже. Подушечками пальцев легким ласкающим движением он прикоснулся к тонкой, горячей, влажной ткани трусиков. Альбина замерла. Поцелуи докатились до самого кружевного края, он прижался щекой к лобку и зажмурившись, потерся о него сквозь тонкую ткань и качнул головой, расталкивая бедра. Повернулся, нежно поцеловал поверх кружева и глубоко вдохнул ее пьянящий аромат. Его пальцы проникли под резинку, и с замиранием сердца он потащил трусики вверх по бедрам.

Альбина вздохнула и каким-то испуганным, глухим от волнения голосом зашептала:

– Не нужно, Леш, не обязательно. Не делай это только для меня.

Вольский ни хрена не понял, он был поглощен процессом медленного движения трусиков вдоль ног и предвкушал, то волшебное и восхитительное, что ждало его дальше. Он как животное, чуял запах своей самки и стремительно дурел, переходя на уровень инстинктов, пока разум блаженно отрубился, раскачиваясь на эндорфиновых волнах. Он любовно развел ее сдвинутые колени в стороны и нырнул лицом между космическими ногами, но тут же почувствовал, как мышцы бедер напряженно сжались.

– Леш, ты точно хочешь? – испуганно спросила она, и до него с опозданием дошло, что только что он пропустил мимо ушей какие-то протесты.

– Что? – включайся, мозг! Он запоздало встрепенулся, недоуменно уставившись на нее поплывшим от возбуждения взглядом.

– Тебе не обязательно… – выдохнула она, и до него дошло.

О боже, Дэн! На какой фабрике производят таких идиотов? Он, должно быть, был из тех придурков, что считают оральный секс недостойным или… он не знал даже чем. Дэн, небось, убедил ее, что это что-то вроде эгоизма, и был из тех, кто внушает чувство вины за жертвы, на которые ему приходится идти ради ее удовольствия, тем самым лишая процесс малейшего намека на приятность. От Альбины исходили волны вины и неловкости, будто он делает что-то под принуждением. Что-то противное для себя. И Лекса перекрыло бурей эмоций, в которых смешалась злость на идиотов, которые внушают девушкам комплексы в постели, и ликующее торжество, что своим невежеством соперник подарил ему решающее преимущество, а значит… Ну держись, любимая.

– Я очень хочу! Я с ума схожу, – горячо зашептал он, сжимая в руках ее бедра, – позволь мне, пожалуйста. – Он вложил столько искренности и одержимого желания в эти слова, что увидел, как ее отпустило, – пожалуйста! – прошептал он, целуя сгиб ножки рядом с промежностью и уже не взглядом, а руками и губами почувствовал, как она расслабилась.

Можно. Без слов ответило тело, и он поцеловал ее между ног уже без барьера из трусиков. Она вздохнула и внутренние мышцы бедер вздрогнули, когда его язык проник между горячими складками и мягко заскользил широким кончиком, раскрывая, исследуя, лаская. Губы смяли их, смыкаясь вокруг клитора, и он задел его языком раз, другой, третий. Прижал, толкнул, отпустил и почувствовал, как ее дернуло и выгнуло. Он вынырнул, облизываясь и глотая ее волшебный вкус. Сознание спуталось, погрузилось в эмоциональный шум, опьянело от возбуждения, и он сунул в рот два пальца: средний и указательный и вновь погрузился в волнующие прикосновения языком и губами к наполняющемуся горячим пульсом клитору. А пальцы медленно и аккуратно вошли в нее, подушечками проскользнув по передней стенке, и ее изогнуло уже со стоном…

Альбина свела локти перед лицом и вцепилась в подушку у себя за головой, вздрагивала и громко вздыхала, закрыв глаза, захваченная такими острыми и почти невыносимыми ощущениями. Она отзывалась легким стоном и изгибом позвоночника на каждое движение его языка и толчок пальцами. Ее бедра то сжимали его виски, то раскрывались шире, давая свободу. С ней происходило такое, чего она еще никогда не чувствовала. Он будто раскачивал ее на качелях, где с каждым толчком она взлетала все выше и выше. Так высоко, что захватывало дух, дыхание замирало, и она хваталась за подушку, а потом одной рукой за его волосы, будто боясь, что он прервется или ища опору, потому что все отчетливей и ярче ощущала, что вот-вот сделает полный оборот на этих качелях и случится что-то фантастическое. И тогда… тогда…

Альбина не поняла, что именно он сделал. Она вообще уже ничего не понимала, когда мышцы ног будто сами по себе натянулись и приподняли таз навстречу его губам и языку. Спина в очередной раз выгнулась, внизу живота будто резко развернулась стянутая пружина, и в ее тело хлынула волна горячего, мощного и до болезненности яркого оргазма. Она не смогла даже застонать, дыхание перехватило, и дрожащий стон вырвался из груди, только когда тело выдало несколько спазмов и конвульсий в его руках и ноги задрожали от пережитого шока и блаженства.

Альбина захлебнулась эмоциями, боже, это было так… так… она закрыла горящее лицо руками и едва не зарыдала от затопившего ее облегчения. А потом на нее накатила немедленная потребность продолжать. Сейчас же! Скорее! Пока не потеряно, пока не ушло.