Первая волна. Сексуальная дистанция

Повисла гнетущая пауза. В глазах Долецкого читалось: «Чем ты думал, идиот?» В душе Алекса рушился мир. Все говорило о том, что им вместе не быть. Нельзя, опасно, и в первую очередь для нее. И если бы он заранее вдался в детали, вник в серьезность угрозы, он бы отказался от своей затеи. Не тревожил бы ее покой, не лез в сердце, и жила бы она до конца жизни нормально. Родила бы ребенка другому, работала, все как у всех, примерная жена и мать. Но он пер как танк и не оставил ей выбора. Теперь она узнала, как хорошо им может быть вместе, и пути назад в мирную семейную жизнь у нее не было. То, что ожило в душе, теперь должно умереть. И никогда ей уже не жить спокойно в той реальности, которую она для себя выбрала, когда еще не знала, что есть и другой мир.

– Знаешь что, – вдруг сказал Долецкий, – нельзя ее с этим упырем оставлять.

Вольский аж замер. Он был уверен, что адвокат никогда не поддержит его безумную идею отнять чужую жену вопреки закону, порядку и здравому смыслу.

– Затея, конечно, безумная. Покоя и легкого решения у вас не будет. Но выхода нет. Я внимательно наблюдал за ними. Я знаю эту породу “I’m the law”, которые от причастности к власти теряют берега и считают, что это не он служит закону, а закон служит ему.

И вроде ничего нового не сказал, но одно то, что ему не придется преодолевать сопротивление еще и друга, то, что с ним просто согласны, будто окатило его приливом сил, и он ощутил огромную благодарность.

– Есть идеи?

– Надо бежать. И не в зону карантина. Там каждый под лупой.

– В зону заражения? – Вольский содрогнулся.

Человеку, который в период пандемии пережил времена мертвых тел штабелями на стадионах, период жестокой вооруженной сегрегации и постоянного, вездесущего страха к ближнему, обычная вроде бы часть города, привычная с детства, теперь казалась объятой пламенем и трупным зловонием преисподней.

– Дальше. В Мурманск или Владивосток. Куда-то, где нет системы QR-кодов. Где в ходу простой паспорт. И можно жить, не представляясь каждому постовому.

– Или в Сочи. Она о море мечтала… – вдруг улыбнулся он, чувствуя, как по всему телу патокой растекается это красивое и совершенное в своей простоте решение.

Домик у моря, фруктовый сад, ее картины на всех стенах, следы детских ног на песке… даже мысли об этом ополоснули солнечным, ласковым теплом его истерзанное от тоски и разлуки сердце. Как же до режущей боли в груди ему хотелось ее обнять. Их растащили на самом старте восхождения к вершине счастья, когда жажда быть вместе максимально ненасытна и мучительна и каждый день вдали от нее превращался в выворачивающую кости ломку, от которой никуда было не деться. Мысли о возможном будущем будто на секунду переключали его от страданий и разрешали прикоснуться к воздуху рядом с ней. А это уже было бесконечно много.

– Или туда, – кивнул Долецкий, – я слышал, в южных областях эпидемией не так накрыло.

– Ты знаешь, как это сделать?

– Я могу помочь выехать в зараженную зону или за стену. Как дальше… без понятия.

– Вот и узнаем. Мне хоть избушка в глухом лесу, лишь бы от нас отстали!

И даже картинка крохотного домика в тайге, из которого они бы выходили только искупаться голышом в реке, обдала все тело горячей волной. Куда угодно подальше отсюда! Алекс был согласен на все.

Долецкий ушел, а Вольский отправился к компьютеру проверить эффект своей эпистолярной деятельности. Он зашел на свою страницу и обалдел! Плюс 528 подписчиков и 36 комментариев под первым постом про знакомство с Альбиной.

«Видела вас в суде, как хорошо, что все обошлось! На их стороне закон, а вы правы. Любовь должна победить!»

«Очень сочувствую вашей истории. Я тоже люблю человека, с которым нам нельзя быть вместе, и это очень больно. Я с вами».

«Вот бы меня кто-то так любил».

«Покажите фото вашей Альбины, хоть посмотрим на эту фею».

«Алексей, я свободна, напишите мне».

«Закон людей не вправе нарушать законы природы. Как можно лишить женщину материнства? Говорите, когда слушание, я приду протестовать!»

Эти и другие сообщения посыпались на него из комментариев и из лички. Много комплиментов, пожеланий успеха в борьбе, сочувствия, поддержки. Он проверил те издания, кому отправлял ссылку, и обнаружил, что четыре из них разместили новость о его освобождении, одно сделало репост его истории со ссылкой, а потом эта ссылка разлетелась по комментариям к остальным новостям. И это все до обеда. Он немедленно сел писать продолжение истории, и к вечеру количество людей, которые подписались на его страницу, достигло 758. Алекс представил этих людей на площади, и это было очень много! Надо было продолжать.