Первая волна. Сексуальная дистанция

Два закона: о жизни и о демографии регулировали права жителей города и всей страны. Гражданин больше не мог молча чем бы то ни было болеть у себя дома и умереть по своему выбору. Не мог отгородиться от вмешательства государства в твое здоровье. Медкарта стала частью паспорта. Каждый иммун татуировался qr кодом на локтевом сгибе, в который шифровались паспортные данные, информация медкарты, группа крови, иммунный статус и дата вакцинации. Без этого кода нельзя был попасть ни в одно заведение или учреждение. Нельзя было учиться в школе и посещать супермаркеты. Без штрихкода ты был не человек.

Почти два года погибающая от ковида страна сопротивлялась новому режиму. На улицах грохотали протесты, люди бились за то, чтобы их не разлучали с семьей, чтобы не совали нос в их личные дела и чтобы сохранить свою свободу. Люди проиграли. Всем, чьи семьи разделил иммунный статус, было предложено воссоединиться в зоне риска и там остаться. Остальным предписали вступать в связь по рекомендациям медиков. Появилась база одиноких людей, в которую можно было подать заявку, и система подбирала пару. Двое, зарегистрировавшись как партнеры, только тогда получали разрешение на сожительство, совместное посещение мероприятий, брак и только в браке родительство.

Демографический кризис грянул вслед за пандемией. Начали умирать младенцы. Массово. Муштровавший вирус атаковал детей со слабым иммунитетом, и они гибли за считанные дни. Только дети с врожденным иммунитетом выживали, и это стало новым чудовищным ударом по человечеству.

Отныне детей семейным парам выдавали из пробирки. Никто больше не мог случайно стать отцом, вовремя не позаботившись о контрацепции. Обязательством каждой незамужней женщины стало принимать таблетки и отмечаться в специальном приложении до получения разрешения на беременность. После этого семья отправилась в репродуктивный центр, где из их яйцеклетки и сперматозоида получали здоровый эмбрион, проверенный на все генетические болезни и с идеальными показателями здоровья. Женщину оплодотворяли с помощью стеклянной трубочки и отправляли беременной домой. Только в этом случае появлялся шанс на то, что ребенок выживет и будет соблюден главный постулат закона о демографии: неприкосновенность женского репродуктивного здоровья.

Именно поэтому за связь с замужней женщиной Лекс отправлялся на общественные работы на кладбище. И хорошо еще, что по административному кодексу. За изнасилование легко было выхватить уголовку и смертельную инъекцию. Впрочем, у него всегда все было по обоюдному согласию и в иммунной зоне, где социальные контакты ограничивались в незначительной степени, он даже никак не поменял свой разгульный образ жизни, заодно голова не болела о случайной беременности и стыдных болезнях.

Любые заразные формы заболеваний строго отслеживались и принудительно лечились. Поэтому за считанные годы иммунная зона стала стерильной от половых инфекций и вирусных заболеваний. Ну а все прочее оставалось делом техники.

Женщинам такая забота была поперек горла, и они охотно грешили в его компании к обоюдному удовольствию. Тем более что, запретив разводы, государство вынудило множество пар преступать закон. Когда ты не можешь изменить решение быть с кем-то, когда тебя заставляют любить того, кого ты разлюбил и деться тебе некуда, оставалось лишь презреть опасность и либо платить налог на бездетность, либо жить в реальности, когда брак отдельно, а личная жизнь отдельно. Не всем везло так, как Семе – выбрать жену и за восемь лет ни разу не пожалеть. Особенно если женились по каталогу!

И вот теперь Лекс горестно наблюдал за тем, как любовь всей его жизни обрекла себя на семью с не самым лучшим и не самым честным человеком. Впрочем, не было никакой гарантии в том, что он бы одобрил ее выбор, будь там воплощение мужественности, ответственности и светлоликости во плоти. Даже скорее была гарантия, что нет, не одобрил бы.

Конечно же, он был убежден, что Дэн мог устроиться в эпидемслужбу в любой момент. Не так много живых и здоровых специалистов в чем бы то ни было осталось в иммунной зоне. Просто раньше его устраивало седло на шее у супруги, а теперь, когда лошадка взбрыкнула, да тут еще и посторонний жеребец недвусмысленно намекает подвинуться, бездельник пошел на беспрецедентные меры – встал с дивана. В один, мать его, день! И глупышка радуется, не понимая, что в действительности произошло!

«Ммм, поздравляю. Лучше поздно, чем никогда».

«Опять ты! Нет бы порадоваться за меня».

«Я радуюсь, ты просто не видишь моего лица» – лицо Алекса вполне подходило для того, чтобы квасить капусту силой взгляда. «У тебя самой какие планы на жизнь?»

«Отдохну пару недель и буду искать новую работу, дома скучно».

– Не всем, – вслух сцеживал яд Вольский, слишком сильно было внутреннее давление гадостей, того и гляди, лопнет, забрызгает стены.