Первая заповедь Империи

«Получено повреждение. Показатель здоровья уменьшен на 1 %».

«Внимание! Только что вы пережили свою первую смерть в игре! В отличие от реального мира, смерть в «Освобождении Терры» обратима, и в дальнейшем, получив летальные повреждения, вы будете воскресать в ближайшей регенерационной камере. В соответствии с условиями тренировочной миссии и данного конкретного сценария все воздействия, способные повлечь за собой смерть персонажа, на данной территории ограничены снятием 1 % здоровья. Однако помните, что по завершении тренировочной миссии после вашей гибели на вас будет налагаться обязательный тридцатиминутный штраф, ограничивающий ваш доступ в игровой мир!»

В игре за пределами этого сценария, как и в реальной жизни, мы трое просто испарились бы вместе со всей белковой органикой в радиусе примерно ста метров от места взрыва. Что и произошло с двумя женщинами-НПС. Не настолько реалистично, как в демонстрационных фильмах, виденных мной в Академии, но всё равно жутковато было видеть, как фигуры людей мгновенно превращаются в дым и тут же развеиваются под обратной воздушной волной. Штука на самом деле страшная. Спасти от смерти бойца могут разве что пустотные латы, да и то не всех типов.

Мы с Хомой на этот раз отделались белыми пятнами в глазах да небольшим покраснением кожи, а вот незадачливому мародеру в очередной раз не повезло. Если бы парень стоял чуть правее, наши тени, возможно, спасли бы ему жизнь. Но не повезло. Вспышка отсекла ему всю правую сторону тела, а то, что осталось, корчилось сейчас на земле, протягивая к нам единственную уцелевшую руку.

Охнув, Ксения бухнулась в грязь перед человеческим обрубком, схватив дрожащими руками его уцелевшую ладонь, на которой теперь недоставало нескольких пальцев.

– Максим! Он ещё жив! Ему нужно помочь!

– Не Максим, а Вольга, – поправил я её, присаживаясь рядом, – во-первых, не нужно пользоваться здесь реальными именами, а во-вторых, ему не поможешь. Он уже мёртв.

– Но как же? – голосом, полным непонимания, воскликнула девушка. – Он же шевелится! Дышит! Как ты можешь так говорить?

– Смотри, – я поднял указательный палец вверх – туда, где, видимый только нам двоим, вращался крупный, размером с мою руку, почти прозрачный восклицательный знак, – это игровая подсказка, доступная только в стартовой зоне. У парня есть какое-то секретное задание, активизирующееся, видимо, в момент его смерти.

– Это как? – всхлипнула Ксюша, положив ладошку на покрытый испариной лоб НПС. – Как же так? Какое такое задание! Ему срочно нужно в лазарет…

– Не поможет, – отрицательно покачал я головой, – пробовали уже. Не с ним, конечно, – с другими НПС. Стоит отойти от него метра на два или попробовать поднять тело, как он немедленно умирает. То же самое происходит, если просто подождать несколько минут.

– То есть…

– То есть он всё ещё жив только потому, что хочет, чтобы мы сделали для него что-то важное. Не удивлюсь, если в его роли прописана обязательная смерть в течение этого сценария, – сказал я, наклоняясь к еле-еле трепещущим губам умирающего.

– Т… Та… там… к-ка-к вс… всё зак… закончит-ся… в п… под… вале ск-лада… п-п… под ковром…

«Навык «Острый слух» повысился на 8 %. Текущее значение 1 и 18 %».

Последнее дыхание щекотнуло мне ухо, мародёр вздрогнул и затих.

– Ч-что он сказал? – выдохнула девушка.

– «Там, как всё закончится, в подвале склада под ковром…» – перевёл я ей последние слова неудачливого парня, – погоди… а вот! Видишь окошко с заданием?

«Доступно секретное задание «Не судите меня строго».

«Условия выполнения: Проверить подвал поселкового склада в течение двух дней».

«Условия провала: Не выполнить просьбу в течение двух следующих суток с текущего момента».

«Доступно: Всем членам группы. Можно поделиться с другими игроками».

«Описание: Что-то очень важное для только что погибшего мародёра находится в подвале старого склада, расположенного на севере посёлка».

«Награда: Неизвестно».

«Штраф в случае провала: Отсутствует».

– Принять, – сказал я, и Ксюша тут же последовала моему примеру.

«Принято секретное задание «Не судите меня строго».

– Так он был мародёром? – упавшим голосом спросила девушка.

– Да. Я встретил его, когда он воровал еду в разрушенной взрывом лавке, – ответил я, дотрагиваясь до тела НПС и открывая меню лута.

Ничего интересного при себе у парня не было. Одежда была основательно подпорчена светотермическим воздействием, самопальный автомат также пришёл в негодность. А вот пару дополнительных обойм с патронами калибра 5,45 и несколько револьверных батарей вместе с болванками для рельсотронного пистолета я успешно приватизировал.

Также в мой мешок отправился блок жевательных пластинок, блок сухпайков, пара мутировавших яблок. Десятиметровый кабель и почти триста валютных чипов – местного эквивалента физических денег, имевших хождение на Земле в период её уничтожения рептицидами.

– Что это ты делаешь? – недобро нахмурившись, спросила Ксюша.