Первое, что я вижу (ЛП)

— Привет, Кэндис. Папа рядом? — Я знала, что она ненавидит, когда я называю ее Кэндис. Все остальные предпочитали звать ее Кэнди. Для меня моя мачеха всегда будет женщиной, которая ходит на пятидюймовых шпильках и носит синие кисточки на сосках, когда танцует вокруг шеста. Мне казалось, что Кэндис красивое имя, но однажды я услышала, как мачеха говорит, что оно какое-то старушечье. Начиная с того момента, она всегда была для меня Кэндис. Я не могла открыто унизить ее, чтобы не причинять папе боль, поэтому мне пришлось довольствоваться лишь этим.

Должно быть, отец сидел в зоне слышимости, потому что этот спектакль с притворным волнением и оживленными вопросами Кэндис не стала бы разыгрывать только ради меня. С папой мы поговорили о Дне Благодарения, о его приятеле, который вышел на пенсию, и о Кое, моём золотистом ретривере. Я рассказала отцу, что встретила кое-кого и что подумываю пригласить его в гости на День Благодарения. Родитель тут же устроил мне допрос с пристрастием, но кажется, остался доволен. Я не стала упоминать о том, что Кеннеди живет в Чикаго и что нам приходится летать туда-сюда, потому что понимала, что это заставит его волноваться еще больше.

После того, как мама погибла в автокатастрофе, мы с папой через многое прошли. Мы защищали друг друга от волнительных новостей. Именно по этой причине я не стала говорить ему о том, как Кэндис относилась ко мне после того, как он узнал о ее романе.

Мне было пятнадцать, когда я увидела Кэндис, вылезающую из автомобиля молоденького футбольного тренера около дома на Мейден-Лейн. Она тоже меня заметила, но в то время я не придала этому значения. Будучи молодой и доверчивой я не могла и предположить, что что-то не так. Я подумала, что она обсуждала с тренером черлидинг, ведь обе ее девочки хотели вступить в команду, пойти по стопам матери, так сказать, и стать королевами красоты.

Папа не дрогнул, когда я упомянула, что видела Кэндис с тренером Фитцсиммонсом. Я бы так ничего и не поняла, если бы два месяца спустя не подслушала их ночной разговор. Все эти годы службы сказались на отце. После моего невинного комментария он проследил за Кэндис и узнал, что это за дела были у нее с молодым футбольным тренером.

В течение нескольких месяцев после случившегося они много ссорились, но всё же решили остаться вместе. Кэндис обвинила отца в излишнем трудоголизме и в недостаточном к ней внимании, а он ее — в предательстве их клятв и связи с другим мужчиной.

Не думаю, что у любого мужчины хватило бы сил и времени одаривать Кэндис вниманием, которого она так требовала. Но отец и так достаточно натерпелся. Кто я такая, чтобы судить.

Примерно через год их отношения вернулись в нормальное русло. Ссоры насчет тренера постепенно сошли на нет. Папа простил жену, но к тому времени я уже поняла, что Кэндис никогда не простит меня. В глубине души я знала, что отец простил ее только потому, что не хотел снова оставаться один. Он больше не хотел испытать то чувство потери, которое охватило его после маминой смерти.

Кэндис обвинила меня в их проблемах, ведь это я случайно проговорилась отцу об увиденном. Она не могла и предположить, что я поступила так не специально, и решила, что я хотела разрушить их с отцом брак. В пятнадцать лет жизнь дома стала для меня адом.

Кэндис всегда отдавала предпочтение своим дочерям, но, несмотря на это, со мной она вела себя вежливо и дружелюбно. После инцидента с тренером начались ее словесные нападки на меня. Ее жестокость не проявлялась в физической форме, но от этого она была не менее пугающей. В том возрасте, когда девочкам больше всего нужна мама, я подвергалась бесконечным нападкам: что я уродливая, что лишь мешаюсь в доме, что никогда не найду себе парня.

Папе я ничего не говорила, при нем Кэндис не вела себя так. По крайней мере, открыто. К тому моменту, как для меня жизнь в доме с мачехой стала невыносимой, он только оправился от ее поступка, поэтому я не могла заставить его снова страдать. Так что, через некоторое время я просто поверила словам Кэндис. Если бы не Шона, я не знаю, как пережила бы те годы. Она была моим лучиком света во мгле. Лучшим другом, о котором мечтает каждый.

— Так у этого Кеннеди есть фамилия?

— Пап, его фамилия Дженнер, но, пожалуйста, не посылай всех своих приятелей копаться в его грязном белье.

— Думаешь, я бы смог так поступить, малышка?

Наверняка, папочка.

— Ладно, пап, я должна возвращаться к работе. Веди себя хорошо, и мы увидимся в среду перед Днем Благодарения.

— Люблю тебя, малышка. — Я услышала его вздох. Знаю, он скучает по мне.

— И я люблю тебя, папочка.

Глава 15

Кеннеди подарил мне новое платье, которое я смогу надеть на благотворительную акцию.

— Ты правда сам его выбирал? Это самое потрясающее платье, которое я только видела.