Первое дело Еремея

Облако выпустило щупальце, толстое, неровное. Оно протянулось к почтенному Рэндольфу. Неужели?

Но нет, щупальце втянулось назад. Потом таким же манером поплыло к распорядителю пауков — огромному ткачу-крестовику.

И опять ушло назад.

Кошки-мышки. Игра на чувствах. Или же опять ритуал, традиция?

Еремея угнетало собственное бессилие. А что делать? Облако и правильным мечом не разрубишь, пустое, а уж тем оружием, что у него сейчас… Да и не даст облако себя рубить. Как-нибудь, да усмирит непокорного. Спалит. Съест. Унесёт в неведомые края.

Облако вдруг стало менять форму — из пухлой тучки превратилось в усатую рыбу с толстой головой, массивным туловищем и удлиненным хвостом.

Превратилось — и спиралью понеслось ввысь, где и исчезло бесследно.

Все вздохнули с облегчением, и люди, и пауки.

— Объявлен принудительный Мир, оба мыслителя признаны вурдалаками, — объяснил вернувшийся к соратникам Рэндольф. Он казался спокойным, но казался плохо, неубедительно. Пальцы на руках — и те дрожали.

— Значит, у нас был необыкновенно мирный поединок, — рабби Блюменталь решил отвлечь внимание от распорядителя, дать тому передышку.

— Как, и вы, рабби?

— И я, герцог. Спрятал мыслителя в норку. Выйти он не может, а других фигур нет. Вот и получился Мир…

— Очень, очень мирная встреча, — Рэндольф усмехнулся. Получилось не очень здорово, но все-таки получилось. Уверенность потихоньку возвращалась к распорядителю. — Дружба Миров и все такое…

— Время петь и веселиться под ракитовым кустом, — граф Н’Гобба прочистил горло, будто и в самом деле собирался петь.

— Тогда — под ракитовый куст, — распорядитель пошёл прочь с Арены.

Остальные потянулись за ним.

На остальных секторах арены ещё продолжались поединки. Действительно, время здесь, в Нави, штука сложная. Да и в Яви, пожалуй, тоже.

Вдруг издалека послышался вой. Волки, что ли? Еремей не видел волков на Арене, так он многого ещё не видел. Да почти ничего не видел. Клося ведут на свадьбу не пиво пить, а воду возить.

— Песнь победителей, — пробормотал Тёмный Мастер. Скажи это рабби, или кто-нибудь из братьев, Еремей непременно бы сунулся с расспросами — что за победители, да отчего это они поют на такой жуткий манер, но являть своё невежество перед Тёмным Мастером не хотелось.

Они прошли через ворота в покои, устремились в Зал С Окнами.

— Вы верите, что это помещение действительно не прослушивается? — спросил Тёмный Мастер у Рэндольфа, когда они все расселись на диване.

— Не прослушивается, не проглядывается, не простукивается. Только проветривается. Кто может понять логику Устроителей? — Рэндольф подошёл к стене и открыл потаенную дверцу. Заглянул в неё и мгновение спустя вернулся, катя перед собою столик на колёсах, уставленный яствами. — Навь-то она Навь, а подкрепиться не мешает.

Еремей почувствовал, что, действительно, голоден, но удержался от того, чтобы первым схватить что-нибудь аппетитное.

И ошибся — все налетели на еду быстрее, нежели рыбы-челюсти на свалившегося в пруд кролика. Только рабби Блюменталь, пробормотав что-то о происхождении еды, ограничился виноградною кистью, остальные же сметали окорока и балыки, сыр и маслины, жареных куропаток и живых устриц. Столик-то маленький, и Рэндольф дважды отвозил его за потаенную дверцу, тут же возвращаясь обогащённый новыми кушаньями — будто за дверью стояло несколько проворных слуг, мгновенно переменявших блюда.

— А вы, отец Еремей? Подкрепляйтесь, подкрепляйтесь! — Тёмный Мастер протянул ему вазочку чёрной зернистой массы. — Рекомендую, соратник. Восстанавливает силы самым наилучшим образом.

Пришлось взять. Отказ был бы слишком демонстративен, а Еремей не любил показных жестов, показных слов, показных чувств. Еда есть еда.

Вкус непривычный, но Еремею понравилось. Но от второй вазочки он воздержался. Будем ждать обещанного восстановления сил. Не для ублажения плоти а токмо во исполнение предначертанных свершений.

Во исполнении можно было и пресной лепешкой обойтись, признался он себе. И обойдётся — там, в Яви. Три дня на воде и пресных лепешках. Что толку от решений — в Яви забудется.

Но в Яви он и не чревоугодничает.

Опять стало клонить в сон — уж очень сытной оказалось кушанье. Но почтенный Рэндольф опять сходил на таинственную кухню и вернулся с кувшином, доверху наполненным горячим отваром листьев Ти.

То, что нужно. Даже рабби Блюменталь выпил полную чашу.

— Замечательно, — сказал он. — Не пожалели заварки.

Теперь Еремей чувствовал, что готов к новым сражениям.

— Будем держать совет, — непонятно, спросил почтенный Рэндольф, или заявил.

— За хвост и покрепче, — пробормотал Тёмный Мастер, но Рэндольф продолжил, словно и не слышал:

— Кто наш последний супротивник, ещё точно не ясно. Ясно другое — будет он посильнее предыдущих. Но, похоже, на своей ступени мы останемся в любом случае. Вопрос в том, насколько нам выгодно идти вверх?

— Все выше, и выше, и выше, — продолжал тихонько бормотать Тёмный Мастер.