Первое дело Иеро

   - А у нас - молодое, и потому глубокое. Под землю не сунешься, магма да газы, мы и приспособились, извернулись. Вся жизнь такая, изворачиваешься да изворачиваешься... Здесь прежде гейзеры были. Целая долина гейзеров. Вот я и придумал - зачем лесть в глубину, если глубина сама навстречу идет? Каждый гейзер теперь отдает воду в специальное устройство. Там из нее и выделяют рашшин, а заодно и десяток других элементов Менделя - Еива. У вас, небось, таблицу иначе зовут? Знаю, знаю, все по своему переделать хотите. Ладно. Вот что меня тревожит, душа моя: уж больно мало последнее время рашшина из-под земли прет. Буквально крупицы. Оно бы и ничего, крупица к крупице - нищему рукавицы, да у вас счет на золотники. Сегодня на золотники, завтра на фунты, нехорошо выйдет. Равновесие нарушится, соблазн появится.

   - Вы предлагаете мне заняться саботажем?

   - В самую точку попал, душа моя. Именно саботажем. Плюнь ты на этот рашшин, займись лучше золотом, а то и серебром. По секрету, я серебро больше золота уважаю. Думаешь, только мы в Навь ходим? Не-ет, душа моя, такие чудища попадаются, что даже мое перо - оцени, а - даже мое перо! звучит! - оно бессильно выразить их мерзость и отвратность. На серебро одна и надежда, ну, еще кол осиновый разве. Хотя, думаю, предрассудок этот - насчет осины. Вылезет в наш мир из Нави преужасная монструозия, а тут ты, душа моя, серебром богатый, ее и охлонишь! Почет и уважение со всех концов Канды! Даже мы с Камляски поклон пришлем. Восчувствуй! - старик оглядел Иеро с головы до ног и вздохнул. - Ладно, это я так. В порядке инициативной вербовки. Не спросишь - не узнаешь. Идем, увидишь наши тайны...

   Под ногами была не грязь, а спекшаяся смола, твердая. Непривычно, но чисто. Зато земли не слышно, ее дыхания. Короста, истинно, короста на лике земном.

   Старик подвел его к домику.

   - Добытные избы, душа моя. Маленькие заводики по извлечению рашшина из гейзерных вод.

   Дверь не открылась, а отъехала в сторону. Внутри, в полумраке, он увидел нагромождение баков, змеевиков, трубок, пахло серой и грозой одновременно. Раздалось шипение, в баке заклекотало. А большой бак, в нем парза можно сварить.

   - Это двадцатка, наш самый богатый гейзер. Не самый могучий а именно богатый. Рашшином, как можно догадаться. Здесь и происходит ку-диффузия, или, выражаясь темными словами, разделение козлищ и агнцев. Потом еще и еще, пока не получим рашшинов цвет. Когда б вы знали, из какого сора берем рашшин, не ведая стыда...

   - Сора?

   - Чего тут, в этой соли, нет! Я даже куплет сочинил: в алхимии точно известно одно: что злато сегодня, то завтра... Впрочем, это не интересно.

   - Ну почему - неискренне запротестовал Иеро.

   - Потому что предсказуемо. А предсказуемый стих что пресная соль. Вот тут водичка бежит, теряя свои примеси, здесь отдает серу, здесь магнезию, здесь тяжелые соли, и лишь в самом конце рашшин. За год как раз золотник и набирали - прежде. А ныне скудеет вода наша.

   Иеро недоумевал, зачем старик показывает ему установку и жалуется на неудачи.

   - А кому же поплакаться, как не собрату, - ответил на невысказанный вопрос старичок. - Сверху-то все больше "давай-даваи" шлют, этакие сухие, костлявые "давай-даваи", из которых ни каши сварить, ни избы починить. Великая Кандианская угроза нависла-де над Камляской. Кандианская или Метцианская, как вам больше нравится. Вот и любопытно стало, так ли уж велика угроза.

   - Мы - угроза?

   - Именно, душа моя, именно! Страшные и коварные мракобесы, гонители живой мысли.

   - Это... Это вы о нас?

   - А вы, небось, о нас. Темные мастера, утверждающие на земле человеконенавистнические идеи бесноватого Нечистого, разве не так?

   - Так, - признал Иеро. Старичок, действительно, словно Катехизис читал.

   - Любопытное совпадение - мы-де темные, вы - мракобесы.

   - Клевета! Клевета и напраслина! - заступился за Союз Аббатств Иеро.

   - Ну, а разве вы не ветвь Римской Церкви? Ветвь, во всяком случае, в историческом аспекте - отросток.

   - И что с того?

   - А кто великого провидца, теоретика Иномирья Жордано Бруно на костре сжег?

   - Но ведь церковь признала ошибку.

   - Только признала, и все! А мы, между прочим, не только признали имевшиеся ошибки, но и осудили культ Ин-Ста со всей принципиальностью и прямотой.

   - Ин-Ста, - чуть не задохнулся Иеро. - сравнили! Ин-Ста пришел в миролюбивую богобоязненную страну, населенную счастливыми земледельцами, отнял у них орало и подменил его страшным орудием Смерти!

   - Было дело, - смиренно склонил голову старичок. - Признаю. Только...

   - Какие здесь могут быть "только"? - поспешил развить успех Иеро.

   - Только Ин-Ста фигура некоторым образом собирательная, и... - старичок сделал нарочитую паузу, но Иеро не поддался на уловку, не даром в семинарии преподаватель риторики учил искусству спора. Старичок подождал-подождал, да и продолжил:

   - И он, Величайший и ужасный Ин-Ста ни кто иной, как реинкарнация Лек-Сия, вашего величайшего пророка!

   - Учителя, - механически поправил Иеро.

   - Пусть учителя, - легко согласился старичок.

   - Не может быть...