Первое королевство. Британия во времена короля Артура

Стоит, наверное, на время забыть про Гильду, Ненния, Беду, «Англосаксонскую хронику», «Галльскую хронику 452 года», древнейшие своды английских законов и многочисленные краткие упоминания о событиях в Британии в континентальных текстах, а также оставить пока в стороне лингвистику, — и «возвратиться к истокам», вдуматься в суть археологических доказательств миграции и вторжения. Моды, архитектурные стили и похоронные обряды меняются под воздействием многих социальных факторов: в этих процессах важную роль играют не только первопроходцы и властители дум, но и представители элиты и государственные чиновники. Никто не пытается объяснить присутствие миллионов «римских» артефактов и «римских» культурных практик в Британии тем, что, начиная с I века н. э., туда массово переселялась италийская элита. На самом деле в Британии известно только одно погребение римского периода, в котором захоронен человек, действительно родившийся в Риме[233]. Повальное распространение по всему миру американских напитков и фастфуда или японских автомобилей не свидетельствует ни о массовой миграции, ни о завоевании. Пример бывших европейских колоний также весьма показателен, поскольку позволяет выявить больше нюансов во взаимодействии иноземцев и местного общества. В Южной Америке, Индии и Африке, например, присутствие немногочисленной элиты, включавшей гражданских чиновников, коммерсантов и военных, — помимо того, что принесло много зла, — способствовало пересмотру местных законодательных норм, внедрению новых технологий и значительным изменениям в языке. Однако начавшаяся в XVII веке массовая иммиграция европейцев в Новый Свет привела к маргинализации местных культур оседлых земледельцев, охотников-собирателей, племен Великих Равнин и пуэбло и их последующему исчезновению в результате агрессии, ассимиляции и узаконенного угнетения. И все же на это потребовались столетия, а не несколько коротких десятилетий.

В противовес этим историческим — никоим образом не прямым! — аналогиям исследователи предложили целый ряд гипотез, позволяющих объяснить, почему часть населения Британии приняла новые (или возродила старые) похоронные обряды, позаимствовала новые типы построек, покинула виллы и города, а также более плодородные земли, где прежде было множество романо-бриттских поселений.

Самая популярная гипотеза, в целом соответствующая сведениям Гильды и «Истории бриттов» (и вдохновленная этими свидетельствами), предполагает, что предводители германских военных дружин (чьи погребения идентифицируются по оружию) прибыли в Британию и через брачные союзы породнились с влиятельными местными семьями[234]. Они совершили политический и социальный переворот, в результате которого местная бриттская элита оказалась в подчиненном положении; и при этом повсеместно вошли в обиход германские топонимы: Родинг, Бейзинг, Баркинг и т. д[235]. Некоторые археологи, в частности Дж. Н. Л. Майрс, считают появление новых типов керамики и «военных» поясных пряжек убедительным доказательством того, что в римских городах и ключевых береговых поселениях уже в конце IV века были расквартированы германские федераты[236]. Поселение в Макинге над эстуарием Темзы в его первоначальном виде хорошо укладывается в эту схему, предвосхищающую более позднюю и гораздо лучше задокументированную историю появления скандинавской военной элиты в Северной Британии в первую волну викингских нашествий (приблизительно 796–950).

Другие исследователи — сторонники гипотезы о более масштабной миграции — стремятся найти подтверждения рассказу Беды о переселении, в котором участвовали три народа: англы, саксы и юты[237]. Они ссылаются на очевидное уменьшение населения в исконных землях этих племен на континенте и одновременное появление их культурных атрибутов в Восточной Британии в начале и середине V века. Явные региональные различия в типах керамики, тканей и металлических изделий, а также в погребальных обрядах говорят в пользу этой гипотезы, хотя точные датировки, необходимые для ее окончательного подтверждения, отсутствуют.