Первое поле

А холод стоял собачий. У лошадей из ноздрей, как у паровоза, пар в две стороны. А река-то летом так себе, не по колено, конечно, да и вода мутная. Чернозёмы. А вот льдины зимой оказались чистыми! И тут льды тоже чистые! – рассказав это из детства, Матвей замолчал.

День стоял изумительно тихим, солнце заливается. Река шумела и несла с верховьев порванные в движении разного размеры льдины, которые, как испуганные тюлени, налетали друг на друга, иногда почти выныривали. Редкие небольшие льдинки ближе к берегу проносились особенно стремительно. Оторваться от этого потока было невозможно. А бирюза лежащих по берегу ледяных мастодонтов покоряла. Мая неслась, как будто точно знала куда и зачем. Берег, где между льдин топтались на песке наши геологи, возвышался метров на десять и круто, градусов сорок пять точно, уходил вверх. Ребята с трудом поднялись на этот косогор и, переводя дыхание, рассматривали базу экспедиции. По периметру за забором из досок стояли лабазы и склады экспедиции. Аккуратный дом конторы под тёсом. Просторный двор базы с подъездом для тракторов и машин у дальнего от въезда забора был завален ровно сложенными стволами деревьев. Ель, берёза, редко сосна. По прилёту партии Гаева выделили несколько домиков, где все и устроились. Разобрались с приготовлением еды. Назначили, кто за кем дежурит по кухне. А следующим утром всех рабочих поставили на заготовку дров. Задача была поставлена проще не бывает – на весь год для базы экспедиции напилить и нарубить дрова. Сложить в поленницы и тем самым обеспечить базу экспедиции на весь год печным теплом!

Собственно, и поле, и полевая жизнь у начинающих геологов Матвея и Анатолия началась в самолете. А ещё точнее, уже в поезде, потому как по КЗоТу считалось, что они уже в командировке, и что бы ни случилось, не дай бог конечно, но за них отвечал уже начальник партии Гаев. Дальше начальник экспедиции, дальше, наверное, трест шёл и, возможно, министр геологии. Этого ребята не знали, но осознанно вели себя так, чтобы ничего с ними не случилось. Конечным пунктом для двенадцатой партии была река Ингили, среднее её течение. А пока дрова! С самого утра, после завтрака, который готовил в каждом домике свой дежурный из рабочих кадров, полусонные, тянулись эти кадры во двор базы и брались до обеда за пилы и топоры. Гора брёвен для дров была такая огромная, что в первые дни не верилось, что она может когда-нибудь закончиться. Но погода была отменная. Ребята привыкли в походах к топорам, да и на силушку не жаловались, поэтому втянулись за пару дней и работали наравне со старшими рабочими. На заготовку дров было брошено пятнадцать человек, поэтому дело спорилось. Утром ещё прохладно, но часам к десяти солнце припекало, и, разогревшись, все снимали с себя энцефалитки и майки и, пока заготавливали дрова, успели загореть. Матвей и Толик ни в чём не уступали местным рабочим, что очень даже хорошо было принято ими. Большинство местных многие годы нанимались на каждый полевой сезон, как тут говорили, к геологам. Были знакомы с видами работ и условиями. Терпеливые, спокойные, с местным юморком, к которому надо было привыкать. Настоящие таёжники. Осенью увольнялись, возвращались по домам, чтобы зимой работать в тайге. Охота, рыбалка, заготовка дров, а весной снова подавались к геологам. И так каждый год. Дома, где жили члены экспедиции, вытянулись вдоль песчаной улицы, без палисадников и дворов, были, как в тайге принято, невелики ростом, скромные, с печами, оконцами. Внутри изб были сени, затем комната, где почти посередине стола обязательно дровяная печь на две конфорки с кольцами. Тут же стол и по кругу койки или, как в домике, где жили наши ребята, раскладушки. И во всех домах были замечательные старинные табуреты. Домам точно было много лет, поставлены из настоящего кругляка, потемневшие от времени и дождей, весной и осенью они были шумными от вернувшихся с полей геологов и замирали на зиму. Варить еду поначалу показалось делом сложным. Это же не в походе, в лесу под Заветами Ильича или в Нахабино. Но, оказывается, варить завтраки, обеды и ужины не так сложно. Не простое дело, но вполне по силам. Только и всего, что утром надо было встать пораньше, чтобы к завтраку сварить, скажем, каши с тушёнкой и какао или чай, нарезать хлеб. А когда все покушают и отправятся на работу, вымыть начисто посуду, сложить алюминиевые миски стопкой и на верёвку нанизать за ручки кружки. И почти сразу начинать варить обед.