Первое правило диверсанта

Поднявшись по лестнице, очутился в небольшой комнатушке. За последние годы, странствуя по окрестностям города с различными заданиями, я не раз останавливался в этом месте, чтобы передохнуть и переждать солнечную активность. Иногда проводил здесь несколько суток подряд, пережидая редкие, но страшные по своей силе ураганы и не редкие, но не менее страшные солнечные бури.

Я всегда испытывал к своему излюбленному убежищу некое чувство привязанности. Сейчас оно захлестнуло меня с новой силой, вместе с волной воспоминаний, приятных и не очень. Может быть, именно эту комнатушку я мог с полной уверенностью назвать своим домом? Я огляделся: не очень-то приглядное место, но почти родное.

Ну да. Выбирать не приходится.

Сквозь щели в ставнях пробивался утренний свет. Я плотно прикрыл дверь и занялся нехитрыми приготовлениями к обеду. Когда насытился, решил полежать на куче старого тряпья: скакать по развалинам на полный желудок неблагодарное занятие. После еды тело тяжелеет, снижается внимание и координация. Лучше, если есть возможность, немного отдохнуть. Приняв горизонтальное положение, блаженно вытянулся и смежил глаза. В голове и шее мягко потянуло, на веки точно легли чьи-то тяжелые и мягкие одновременно ладони. Дыхание замедлилось и незаметно для себя я провалился в глубокий безмятежный наполненный красками сон.

Я увидел широкую предвечернюю набережную какой-то реки, огражденную высоким кованым парапетом. По выложенной узорной плиткой дорожке прогуливались парочки. Сгущались теплые летние сумерки. Фонари вдоль дорожки тускло горели, было похоже, что они щурятся в неподвижном воздухе, пытаясь как следует рассмотреть заваливающееся за линию горизонта ласковое солнце и запомнить его таким на короткую июньскую ночь. На мне были легкая гавайская рубашка, льняные брюки и бежевые в сеточку туфли.

Я чувствовал себя легко и непринужденно. Встречаясь иногда взглядами с прохожими, рассеянно улыбался, мне улыбались в ответ. Мыслей никаких, и когда кто-то осторожно дотронулся до моего плеча, вздрогнул от неожиданности и кинул настороженный взгляд в сторону. Рядом со мной шла миниатюрная девушка лет семнадцати-девятнадцати. Она почти невесомо держалась за мою руку и, казалось, не ступает по плитке дорожки, а парит над ней в своем легком ситцевом платье, и стоит ей отпустить мой локоть, она взмоет в небо и скроется из виду где-то среди проступивших звезд.

— О чем ты думаешь? — спросила меня девушка. Более глупого и заезженного вопроса трудно себе представить. Но это прощалось ей. Кроме того, я понял, что всегда извинял ей ту легкость, с которой она могла произнести любую чушь. И прежде всего именно за ее воздушность и искренность, с которой она существовала рядом со мной. Это проявлялось во всем: в словах, в жестах, во взглядах и даже в том, как она молчала.

Мы остановились около парапета. Я разглядывал причудливые извивы орнамента изгороди, она смотрела в воду.

— Алексей, — позвала она.

Я отвлекся от переплетений выкованных из железа невиданных цветов и экзотических для нашего климата райских птиц.

— Я думаю о тебе, — не задумываясь, соврал я. И тут же понял, что это не ложь, я действительно думал о ней. Ни о чем, кроме нее, думать просто не хотелось, ни о чем другом думать я при всем желании не мог.

Она смахнула с парапета упавший с дерева лист. Я проследил за ним взглядом, пока он не коснулся тихо плещущейся о бетон волны и не закачался ей в такт. Она вновь меня позвала:

— Алексей.

— Да, — отозвался я.

— Где твой автомат?

— Что?

— Где твой автомат?

Я испугался, поняв, что безоружен.

Она не на шутку разволновалась. Она трясла меня, безостановочно выкрикивая как заклинание одно и то же:

— Где твой автомат?! Где твой автомат?! Где твой автомат?!

Проснулся от того, что кто-то настойчиво тормошил меня за плечо.

— Эй, егерь, проснись, — услышал сквозь сон женский голос. — Проспишь все на свете.

— Ерунда, автомат на месте, — отмахнулся, думая, что это продолжение сна. — Я совсем не сплю. Совсем…

Не хотелось думать, что все только что увиденное было лишь сновидением. Жаль если так. Иногда сны бывают настолько приятными, что вернувшаяся реальность им и в подметки не годится. Ну, вы понимаете, о чем я? Хотя концовочка у пригрезившегося видения оказалась малоприятная, но прогулка по тихой набережной с привлекательной девушкой — это что-то из области фантастики. Я не хотел просыпаться и изо всех сил цеплялся за лохмотья разрывающегося в клочья сновидения, желая как можно дольше задержаться в нем.

— Да вставай же!

Сильный удар под ребра окончательно вернул к реальности.