Первое правило диверсанта

Я не сразу сообразил, что произошло, когда огромная тень неожиданно и совершенно беззвучно накрыла мужчин. Секунда — и их фигуры в светлых накидках исчезли из поля зрения. Словно испарились. Первой догадкой было, что они спрыгнули в некий проход под землей, невидимый мне в темноте, но когда раздался грохот автомата и крики, я понял, что они попали в большую беду. Вспышки от выстрелов на миг озарили пространство вокруг, и я увидел, как нечто, напоминающее большую жирную кляксу, наполовину поглотило одного из бедолаг.

Мысли заметались в голове бешеной шутихой. Нужно было срочно что-то предпринять, но стрелять в темноте не имея на мушке точной цели, дело опасное и бесполезное. Всадить пулю в человека, нуждающегося в поддержке — не самый лучший жест помощи.

И тут я вспомнил, что в рюкзаке за спиной лежали несколько осветительных ракет, найденных в бомбоубежище. Достав одну из них, направил вверх и выдернул шнур, мысленно моля бога, чтобы ракета сработала после длительного хранения.

Вспышка, хлопок и, спустя несколько секунд, огненный шар, взметнувшийся в небо с яростным шипением, расцвел в небе ярким цветком, осветив все вокруг неестественно белым светом. Стало светло как днем. Это было поистине прекрасное зрелище. К сожалению, любоваться им не было времени: поглотив первого мужичка, «клякса» принялась за второго. Спасти его уже не было ни единого шанса. Неожиданная злость овладела мной. Прицелившись, нажал на курок и шквал пуль устремился в сторону неведомого создания. Пространство вокруг окуталось пылью, «клякса» заметалась в прорези прицела, но я не выпускал ее из зоны огня, злорадно улыбаясь и мысленно кланяясь неведомым создателям автомата за большую емкость магазина.

Спустя несколько секунд автомат заглох.

Закончились патроны в магазине.

Я вытянул из кармана разгрузки новый магазин и перезарядился. В этот момент тонкий плаксивый визг словно шилом пронзил мой барабанные перепонки, и… все затихло. В ушах звенело, а в небе медленно плыла угасающая звезда. В ее свете, я успел рассмотреть, что массивная туша «кляксы» неподвижно распласталась посреди улицы.

Дело сделано.

Держа автомат нацеленным на неподвижную тушу жуткого животного, я покинул укрытие и спустился на улицу. Ракета погасла, в мир снова вернулась тьма. Осторожно подойдя к месту, где произошла схватка, осмотрелся. Тут было не так темно, как казалось издали. С близкого расстояния можно рассмотреть все достаточно подробно. Первым делом удостоверился, что черная тварь мертва, пару раз ткнув ее носком ботинка: желеобразная туша осталась равнодушна к такому обращению. Вряд ли она умела притворяться, и теперь ее можно оставить в покое и осмотреть, что стало с людьми после нападения. Признаюсь, увиденная мною картина не особо радовала.

Останков первого потерпевшего я так и не нашел: наверняка они покоились внутри кляксы успевшей-таки полакомиться человеческой плотью. Первый раз встретил подобную тварь. И откуда она только появилась?

Оставил этот вопрос открытым. Сейчас меня куда больше интересовала судьба сумки с корреспонденцией, из-за которой и завязался весь этот сыр-бор.

Тихий стон, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Обернулся, привычным движением направив ствол автомата на источник звука. Это оказался второй мужчина: выживший в схватке с «кляксой» явно был тяжело ранен. Он сидел, прислонившись к стене здания с левой стороны улицы — как раз с той, откуда я вел стрельбу. Вероятно, только благодаря этому он не попал под ураганный огонь, и я, покинув укрытие, не заметил его присутствия.

Подойдя ближе, присел напротив на корточки и узнал гнусавого охранника.

Раненый открыл глаза.

— А, это ты, егерь, — прохрипел он. — Я же говорил, что рано или поздно мы еще встретимся.

Вот он — человек, из-за которого я чуть не погиб и пережил массу неприятностей. Бери голыми руками. Только чувства ненависти к нему я уже не испытывал. Вот насмешка судьбы: первым человеком, с которым я общался после ограбления, и был мой обидчик. Только усмехнуться у меня не получилось. Было очевидно, что наша вторая встреча будет последней.

— Как ты? — спросил я.

— Хреново, не жилец я, — он закашлялся, отплевывая сгустки крови. Кровь стекала по подбородку и обильно увлажняла балахон на его груди.

Я заметил, что нижняя часть его тела неподвижна. У него оставалось немного времени. Я не раз видел смерть вблизи, и всегда это зрелище оставляло в моей душе тяжелый осадок. Надо было как-то облегчить его последние минуты, но вместо этого я сказал:

— Похоже, что у тебя позвоночник сломан.

— Да, ног не чувствую. Эта тварь меня хорошо приложила.

— Я убил ее.

— Знаю, ты мо-молодец. Никогда раньше такой не видел.

— Я тоже.

— И все же ты молодец, — повторил раненый. — Ты на-а-шел меня. Ви-д-дит бог, я-я не хотел эт-то-ого делать…

Голос его слабел с каждым вздохом, каждое слово стоило ему неимоверных усилий.

— Это ты напал на меня? — и так зная правильный ответ, спросил я. — Но зачем?