Первое правило диверсанта

— Потому что кругом вранье. Я не-не хотел. Думал, что убил тебя-я тогда… Ты все поймешь из писем, если не дурак. А ты не дурак. Это я уже успел понять. Кха-кх-кхаа-а, — мокрый кашель заставил его прерваться. Тяжело, со свистом в легких, отдышавшись, он продолжил: — Ты меня сегодня не на шутку пер-е-еп-пугал, когда появился у воро-о-т. Не ожидал я тебя увидеть… Иначе не пошел бы к черту в п-пасть на ночь глядя… — Разговор утомил его, он угас не закончив последней фразы.

— О чем ты? — спросил я, чувствуя, что увязаю от непонимания происходящего вокруг все более и более.

— Прости. Ты узна… — он затих.

— О чем ты? — снова спросил я, схватив его за плечи. — Скажи!

Молчание в ответ.

Мертвые умеют хранить свои тайны.

Глава 8

Не могу сказать, сколько времени и сил я потратил на то, чтобы надежно захоронить тело несчастного, чья судьба переплелась с моей самым неожиданным образом. Несмотря на то что он ограбил меня и чуть не убил при этом, я его простил, зная, что на смертном одре не врут и его раскаяние искренне. Иначе и быть не может.

Я не мог оставить тело на растерзание диким зверям: даже мертвый, он заслуживал лучшей доли.

Вздохнув, я взялся за дело. Очистив небольшую площадку (много ли мертвецу нужно?), уложил на нее покойника. Прикрыл ему глаза и, сложив в почтении руки, прочел короткую молитву, более похожую на напутствие:

— Жизнь — это миг от восхода до заката. Смерть — прохладная тень. Я не знаю твоего имени, друг, но иди с миром и спокойным сердцем.

Я отсыпал ему немного табаку. Оружие и его личные вещи оставил при нем, взяв только свою сумку, и стал обкладывать тело обломками бетона, водружая надгробный курган. Приходилось часто прерывать работу из-за посторонних ночных шорохов. Я опасался, что тварь, убившая гнусавого и его компаньона, не одна в округе, и, помня, как молниеносно она напала, был чуток к любым, даже самым безобидным звукам. Чуть что-то достигало моего слуха, замирал с автоматом на изготовку, готовый превратить любого попавшего в зону поражения в кровавое решето. Но проходило определенное время и ничего не происходило, тогда я вновь принимался таскать камни и укладывать их над мертвецом.

Когда керн из камней и битого кирпича показался мне достаточно надежным, восточная сторона неба окрасилась багрянцем.

Скоро рассвет.

Со стороны ничто не выдавало, что здесь похоронен человек, я старался устроить все так, чтобы это больше походило на обвалившуюся стену. Следовало опасаться не только охочих до падали зверей, но и самых обычных мародеров: эти не погнушаются ничем и, не задумываясь, разграбят могилу.

Так, с этим я покончил, пора было подумать, что дальше.

Можно было бы продолжить путь, однако я сильно вымотался от непривычного для себя тяжелого физического труда. Ноги дрожали от напряжения: перетаскать пару тонн камней — дело нешуточное. Подхватив с земли сумку с документами, я с сомнением поглядел на нее (пломба сорвана), не испытывая при этом ни радости, ни удовлетворения, что она наконец-то опять оказалась при мне. Ради нее я готов был отдать жизнь, но она забрала две чужие. Стоило ли ее содержимое таких жертв? Это мне и предстояло выяснить. Только для начала нужно подыскать убежище, чтобы переждать до вечера, а заодно как следует обдумать, что предпринять дальше. И решил для себя, что лучшего места для этого, чем мое излюбленное убежище, мне не найти. Благо гнусавый и его почивший в чреве черной «кляксы» друг в своих неудачных ночных поисках двигались в нужном мне направлении, и пройти до знакомого двухэтажного дома нужно было всего пару километров.

Через час с небольшим подошел к знакомому подъезду. Как будто и не минуло полных двое суток, и я покинул это место всего несколько минут назад. Если бы не обилие происшествий, случившихся за это время, — сложившееся ощущение было бы полным.

Памятуя о том, как мой покой позапрошлым вечером был нарушен незваным визитером, я у входа в подъезд поставил на растяжку сигнальную ракету. Все-таки на мою жизнь гость не посягал, но и просыпаться в обществе чужака во второй раз не хотелось. Поэтому установил не гранату, а только свето-шумовую преграду. Такой сюрприз и меня оповестит, и чужака, если он опять заявится, отвадит.

Прямо на полу разложил конфорку, поджег на металлическом блюдечке таблетку сухого спирта и сперва подогрел вскрытую банку тушенки, а после поставил на огонь кипятиться кружку воды для чая. Съел мясо вместе с полученной в качестве подаяния кукурузной лепешкой. Пришлось добавить вторую таблетку сухого спирта, чтобы вода закипела, заварил чай и только тогда взялся за изучение злосчастной сумки.

Присев у окна, так, чтобы свет из щели между ставнями падал под нужным мне углом, и лишний раз, убедившись, что пломба сорвана, распустил тесемки и вывалил содержимое вализы у своих ног.