Первокурсник

— Угрожаю? Боже упаси! Это были ваши слова про блатных. Я их, кстати, тоже не люблю. Мне бы хотелось только одного — чтобы вы были ко мне столь же объективны, как и к остальным. Согласитесь, что человек, которого пытаются уничтожить, имеет право на защиту. Именно об этом я и говорил! О своём праве на защиту! Точка!

— Больно мне нужно тебя уничтожать! — фыркнула она. — Так! Приступим!... Я буду вести у вас занятия по молекулярной биологии. Микроскопы без моей команды руками не трогать! Это относится ко всем! Не только к Александру Петровичу! Староста в этой группе имеется?

Вася Кузнецов — высокий, широкоплечий, усатый парень, успевший послужить в армии, поработать пару лет санитаром в больнице и прошедший рабфак — подал голос.

— Имеется, Дора Михайловна!

— Доложите обстановку!

— Все на месте. Двенадцать человек. Больных нет. Можно начинать.

Дора Михайловна поднялась со своего стула, заложила руки за спину, внимательно рассматривая сидящих перед ней студентов, покачалась на носках и вдруг сказала:

— Хотелось бы для начала выяснить, что вы знаете об этом не простом предмете. Меня так и подмывает... Не сочтите за придирку, Александр Петрович, но не могли бы вы в двух словах рассказать нам, что это за предмет такой — молекулярная биология? Если вас не затруднит, конечно!

В аудитории раздался дружный смех. Саша тоже усмехнулся, кивнул, исподлобья уставился на Дору Михайловну и начал свой рассказ. Прервала она его минут через пять, когда он увлечённо описывал серию изящных опытов, проведённых физиком Криком и биологом Уотсоном, приведших их в 53-м году к открытию двойной спирали ДНК.

Она подняла руку и покивала:

— Достаточно, мой юный коллега. Я вижу, вы неплохо разобрались в сути предмета. Кто хотел бы дополнить?

***

После окончания занятий Вася попросил всех задержаться. Ребята устало потягивались, собираясь вокруг его стола. Два с половиной часа молекулярной биологии это вам не шутка! Предмет сложный. В нём, похоже, кроме Саши, никто ничего не понимает...

Василий озабоченно оглядел всех по очереди и спросил:

— Может есть добровольцы? Ну хоть кто-нибудь что-нибудь умеет? Петь там,... стихи рассказывать,... плясать. Не хотелось бы жребий тянуть.

Почему-то после этих слов все уставились на Сашу. Он сердито фыркнул:

— Ладно! Но в последний раз! Только один я этим заниматься не буду!

— Почему? — усмехнулась Галя Воронова. — Тебе что, ассистент нужен?

— Ассистентка, — кивнул Саша. — Я неплохо танцую классику. Вальс, танго, фламенко. Но, сама понимаешь, вальс без партнёрши не танцуют. Если у них уже имеются танцоры, мы с ассистенткой могли бы показать пару фокусов. Ещё на флейте поиграть могу. Для этого мне партнёрша не нужна.

— Я танцую вальс! — подняла руку Катя. — Только что же здесь такого необычного? Вальс почти все девушки танцевать умеют.

— Вальс вальсу рознь, — возразил Саша. — Смотря кто и как его танцует. Вот мы с моей партнёршей два года назад в Москве выступали — так там в зале женщины плакали! Ленка Горохова — это моя партнёрша — она сама рыдала! И худрук наша тоже. Мне здоровенным букетом по башке приехало! Разозлился я, помню!

— Ого! В Москве? Конкурс какой-то? — удивилась Катя.

— Угу. Всесоюзный конкурс классического танца. Мы с Ленкой, кстати, в тот раз первое место взяли. Эльвиру — это наш худрук — тут же пригласили преподавателем в Московское академическое училище.

— А что насчёт фокусов? — перебил его Василий. Видимо, разговоры о танцах его не впечатлили.

— Я передумал, — помотал своими лохмами Саша. — Не буду показывать. Некоторые пугаются. Они у меня страшненькими получаются.

— Чем это? — рассмеялась Марина Пучкова. — Как это фокусы могут быть страшными.

— Своей непонятностью... — с серьёзной миной ответил он. — Вот смотри...

Он спрыгнул со стола, где сидел болтая ногами, подошёл к сидящему на своём стуле Василию и оглянулся на Марину.

— Внимательно следи за тем, что я делаю.

Он несильно хлопнул Василия рукой по плечу, после чего вернулся к столу, на котором до этого сидел и снова запрыгнул на него. Поболтав в воздухе ногами, он ухмыльнулся.

— Страшно?

Все рассмеялись, а Саша, наоборот, сделался серьёзным. Он сунул руку в карман своей куртки и достал оттуда часы на кожаном ремешке. Помотав ими в воздухе, снова спросил:

— А теперь?

Василий узнал свои часы. Он быстро сдвинул левый рукав пиджака и недоумённо уставился на пустое запястье. Начавшийся было смех оборвался.

— Ни хрена себе! — тихонько проговорил Василий, поднимаясь со своего стула. — Как ты это проделал?

Саша ухмыльнулся, протягивая ему его имущество.

— Не скажу. Я секреты своих фокусов никогда не выдаю... Поломайте головы над тем, где, когда и чем я отвлёк ваше внимание. В основе таких фокусов всегда лежит отвлечение внимания и ловкость рук.

Глава 12. День рождения Кати

18 сентября 1971 г.

— Сегодня вторая примерка. Ты не забыла? — шепнул Саша. Они с Катей сидели на лекции по истории. После того случая в гримёрной они на всех лекциях и семинарах садились рядом.