Первопроходец

— Хм… никогда об этом не задумывалась…

— Второй, — внезапно ответила Луна. — Помнишь ту грифону, Гатту Трехцветную? Её сначала обучил Хард Фрост, но у нее после этого был такой уморительный троттингемский акцент, что ты переучила её сама.

— Точно, — цокнула лапкой по полу Селестия и хихикнула. Видимо, воспоминание и впрямь забавное. — Я уже и забыла об этом!

— И это исправило акцент? — заинтересовался я.

— Полностью, — кивнула Луна.

— Хм. Тогда эксперимент можно считать завершившимся уда… хотя нет. Она успела забыть язык, или ее переучивали «на живую»?

— В тот же день, — кивнула Селестия, и её глаза расширились в догадке. — Точно! Артур, к тебе же не применяли заклинание закрепления?

— Которое должно «сохранить» знание языка? Нет, не применяли. Ну что ж, учитывая сказанное вами, результат эксперимента следующий: я воспринимаю то, чему вы меня научили как два разных языка, но, похоже, это что-то вроде защитной реакции. Теоретически, должна была произойти перезапись, но, видимо, в случае со мной это невозможно. Мой мозг сохраняет всё, что в него попадает, раз и навсегда.

Правильнее бы даже сказать не «мой» а «человеческий», сильно сомневаюсь в том, что я такой уж дофига уникум.

— А по поводу наших наблюдений? Есть идеи, почему так происходит? — поинтересовалась Луна.

— Полагаю, что это иммунная реакция, но меня крайне удивляет как её наличие, так и метод, которым она отвечает.

— Я в первый раз видела что-то подобное, — кивнула Луна. — Заклинания, попавшие в твоё тело, просто разрывает на мелкие кусочки, а составляющую его магию тут же рассеивает. Это полностью отличается от сопротивления магии у тех же драконов.

— Вот-вот. По какой-то причине моё тело считает, что проблема исключительно в самом присутствии магической энергии, и стремится как можно быстрее от неё избавиться, не стесняясь в средствах. А вот последствия заклинаний эту «магоиммунную систему» не интересуют, и она с ними не борется. Что ведёт меня к двум крайне неприятным выводам.

Я вздохнул и побарабанил по столу пальцами. Стоит ли озвучивать оба?

— Тебе не снять заклинание чейнджлинга, потому что никакого заклинания давно нет, — произнесла Селестия. — Есть только его следы, но убрать их, не убив тебя в процессе, тоже нельзя. Это я поняла. А какой второй?

— Второй… — я помолчал, но все же решился. — Второй заключается в том, что мне так можно незаметно вложить в голову все что угодно. Пока речь не идёт об удалении или изменении, я полностью беззащитен.

И вот это и есть та самая жопа, полная, абсолютная и беспросветная. У меня по загривку поползли мурашки, едва я представил, каких дел можно натворить при таких раскладах.

— Девочки, умоляю, никому не слова об этом, — произнёс я просительно.

Аликорны синхронно хихикнули и переглянулись. Хм… ну да, обращение я выбрал то ещё.

— Не беспокойся, — улыбаясь, ответила Селестия. — Мы никому не скажем. И тебе не стоит бояться, что кто-то может воспользоваться этим. Магия разума запрещена в Эквестрии.

— Ага, скажи это чейнджлингам, — проворчал я.

Луна внезапно встрепенулась.

— Тия, я ушла слишком надолго. Мне пора возвращаться.

— Верно, — кивнула Селестия сестре. — Арт, я быстро.

И они обе телепортировались. Похоже, в запретную библиотеку магическим путём может попасть только Селестия. Ну что ж, пора и честь знать.

Я поднялся, собрал листы с записями, сложил их пополам и сунул в тетрадку. Убрал в сумку планшет и карандаш с оставшимися грифелями, сдвинул на край стола книги из открытой библиотеки. Кантерлотская эпопея завершена, статус квеста — провален. Получен постоянный негативный эффект: фатальная уязвимость к магии разума. Мда. Что-то это даже не веселит.

Селестия действительно вернулась очень быстро. Бросила беглый взгляд в сторону стола, на котором я уже навёл порядок, затем посмотрела на мою сумку и собралась что-то сказать, но передумала. Впрочем, я понял её и так.

— Торжественно клянусь, что не взял с собой никаких записей или книг, — я поднял вверх правую руку с открытой ладонью. — Условия договора соблюдены и будут соблюдаться в дальнейшем.

— Арт, я верю тебе, — укоризненно взглянула на меня аликорна. — Поэтому и не стала спрашивать.

— Я просто решил прояснить это, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений.

— Спасибо.

Она подхватила материалы по магии разума, и мы с ней отправились к той полке, с которых их взяли несколько дней назад. К моему удивлению, тетрадку в которой я работал, она поставила туда же.

— Серьёзно? — хихикнул я. — Представляю удивление будущих исследователей. Лабораторные журналы, книги заклинаний, гримуары на забытых языках… и тетрадка. На первых страницах крестики-нолики, а на остальных заметки с орфографией и каллиграфией жеребёнка.

— Вряд ли они когда-нибудь додумаются до разгадки, — рассмеялась Селестия.

Веселья мне надолго не хватило, что не укрылось от моей эмпатичной спутницы. Когда мы вернулись к столу, она тихо спросила:

— Ты как?

— Не рад, — я вздохнул. — Тия, можно я тебя поцелую?

— Что? — поразилась она. — Зачем?!