Первопроходец

Тия вернулась во вспышке телепортирующего заклинания, я взял со стола книги, и мы вышли из запретной библиотеки. Аликорна некоторое время поколдовала над дверью, а потом пошла вперёд, как обычно предоставляя мне возможность полюбоваться собой с выгодных ракурсов.

— Ну и? В чем причина его реакции на мою, признаю, фиговую шутку? — спросил я, когда мы прошли пару витков лестницы.

— В том, что я представила тебя как профессора Кантерлотского Университета, — вздохнула она. — Похоже, мне пора хоть что-нибудь сделать с этими слухами…

— Тия, ты дразнишь моё любопытство.

— Только любопытство? — ехидно поинтересовалась она и качнула бёдрами.

— Нет, не только, — признал я, проследив за этим движением взглядом выслеживающего добычу кондора. — Но всё по порядку. Что за слухи?

— В университете сейчас де-факто действует только один факультет, — со вздохом сказала она. — Теоретической и прикладной магии. На всех остальных просто нет студентов, поэтому все действующие профессора — маги, пользующиеся громадным уважением…

— За что? — прервал её я.

— Арт, ты ведь уже некоторое время изучаешь нашу магию, — с улыбкой обернулась на меня Селестия. — Не догадываешься?

Хм, нет… стоп, да!

— У единорогов высоколобость напрямую связана с личной силой. Профессора университета могут делать то, что другим только снится.

— Это не совсем так на самом деле, но мнение пони ты выразил точно. Для них, быть профессором Кантерлотского Университета значит быть магом, чьи впечатляющие способности признаны лично мной.

— Так вот почему стража так осторожно со мной обращалась, — протянул я. — Что ж, имеет смысл. Но не объясняет поведения Блюблада.

— Дело ещё и в слухах, — сказала Селестия задумчиво. — На деле это не более чем страшилки, вроде тех, которые маленькие жеребята рассказывают друг другу, чтобы пощекотать себе нервы. О том, что в университете изучают магию теней, или препарируют чейнджлингов, или создают заклинания, которые могут заставить весь мир забыть о чём-то или о ком-то…

— Городские легенды, — понимающе кивнул я.

— Что?

— У нас так называются подобные страшилки, только их рассказывают друг другу взрослые.

— Значит, у вас тоже такое есть? — улыбнулась она. — Наши виды во многом похожи.

— Есть… как я понимаю, на какую-то такую легенду и легла моя шутка.

— Ходят слухи, — вкрадчивым, таинственным голосом произнесла Селестия. — Что глубоко под скалами, на которых построен университет, скрывается тайное общество. В нем нет ни одного пони, ибо не родился ещё среди нас злодей, который смог бы даже помыслить о невиннейшем из их деяний! Сами тени боятся их, магия расступается пред ними в испуге, и только лишь потому их терпит светлейшая принцесса, что есть в Эквестрии дела, которых не должен касаться её свет…

— Замечательный бред, — одобрил я. — Не могут же пони всерьёз в это верить?

— Конечно нет. Подобные байки иногда травят друзья в Ночь Кошмаров, собравшись небольшой компанией за кружечкой-другой сидра. Но они есть, и они известны каждому в Кантерлоте. А теперь представь, что видел Блюблад. Его тётя внезапно появилась перед ним и, ничего не объясняя, телепортировала в какое-то подземное помещение, где представила его иномирцу, которого, к тому же, назвала профессором кантерлотского университета.

— А потом я сказал то, что сказал, — задумчиво покачал головой я.

— Прибавь к этому запах крови, недействующую магию и то, что по тебе нельзя сказать, шутишь ты или нет.

— Да уж, ситуация не для слабых духом. Хм, Луна тоже упомянула запах крови. Вы что, настолько к нему чувствительны?

— А ты нет? — удивилась Селестия. — Хотя он был совсем слабый…

— Обоняние не самая сильная сторона человеческого восприятия, — пожал плечами я.

— Для пони это очень тревожащий сигнал, нам сложно его не заметить.

Как-то я раньше не обращал внимания, но, похоже, обоняние у них куда чувствительнее, чем у меня. А тревожащий эффект скорее всего обусловлен эволюцией — раз пахнет кровью, значит кого-то тут схарчили, лучше держаться подальше или как можно быстрее валить.

— Неловко вышло, — вздохнул я, когда мы, наконец, выбрались из ведущего в хранилище колодца. — Надо бы перед ним извиниться… если он только не хлопнется в обморок от одного лишь моего вида.

— Блюблад действительно не отличается храбростью, но он достаточно умён, чтобы понять свою глупость, едва у него появится возможность над ней подумать. Зайди к нему завтра.

— Так и сделаю, — кивнул я и заметил, что мы никуда не идём. — Тия, а чего мы тут стоим?

— А куда бы ты хотел пойти? — улыбнулась она. — У нас ещё есть немного времени до ужина.

— Сначала вернуть в библиотеку книги, а потом… даже не знаю, пойдём поможем Луне? Две принцессы лучше, чем одна, глядишь, вдвоём быстрее управитесь, и мы сможем поужинать все вместе… — я ухмыльнулся. — Ну, а я в порядке гуманитарной помощи разобью себе нос и буду вонять в приёмной кровью, глядишь, разгоню часть просителей.

— Думаю, без последнего мы можем обойтись, — рассмеялась Селестия. — Идём.