Первородный сон

Архонт начал творить заклинание лечения и почувствовал холод магического чёрного савана. Он понял, что может умереть раньше, чем кровопотеря доконает его. По слухам, гномобои принадлежали к подземному народу кобольдов, однако, сейчас Вельсиолл «увидел», что это не так. Гномобой походил на кобольда только размерами. Остальное же: качество доспеха, превосходное умение сражаться, некий тёмный воинский кодекс – всё говорило не в пользу кобольдов. Доспех же – и теперь Вельсиолл видел это вблизи – представлял собой безупречное произведение искусства, недоступное не только подгорному народу, но и мастерам большинства известных разумных рас. Архонт положил руку на плечо Гномобоя и почувствовал, что доспех нисколько не стеснял движений владельца, являясь его стальной второй кожей, словно некий демонический портной сшил костюм на заказ. От соприкосновения с доспехом кожа на ладони Вельсиолла налилась жаром, и он с трудом удержал её. Сталь отличалась от всех, виденных архонтом ранее. Легковесная и одновременная очень прочная.

«А сталь ли это?» – подумал архонт.

По лёгкой вибрации, пробивающейся сквозь невидимые человеческому глазу поры, Вельсиолл почувствовал наличие искусных механизмов внутри доспеха. Вырывающееся из правого наруча лезвие, длиной с одноручный меч. Стальная челюсть шлема, способная перекусить копьё или руку. Небольшой узкий металлический щит с острыми режущими краями, являвшийся продолжением брони и намертво прикреплённый к левой руке.

Этот щит выглядел как памятник в центре площади, гармонично завершая общий ансамбль вооружения Гномобоя.

– Что мне делать? – Заверещала Локтоиэль, когда воин захрипел и пошёл мелкой дрожью.

– Просто держи голову, чтобы он не свернул её себе.

Весь короткий путь до побережья архонт поддерживал жизнь в воине Тьмы ценой собственного здоровья. Пираты-гребцы всё больше теряли силы, так как тоже были ранены, но по мере приближения к берегу рванули вёсла из последних сил.

– Приготовься, Локтоиэль, – едва выговорил архонт, – сейчас будет удар о берег.

– Что мне делать? – Взвизгнула Локтоиэль.

Шлюпка подошла впритык к берегу, и волны стали трясти её так, словно начался шторм.

– Прыгай в воду и спасай раненых! – Выкрикнул через боль Вельсиолл и двумя руками взялся за массивные наплечники Гномобоя прежде, чем лодка выскочила на берег, и её днище пробороздило прибрежный песок.

Илийдинги схватила одной рукой цветок, второй – взяла за шиворот раненого хафлинга, что был сбит её стрелой с мачты пиратского корабля. Маленький убийца был в бреду и бессвязно бормотал на родном языке.

Вельсиолл успел заметить, как пышная копна волос Локтоиэль исчезла за бортом, и закрыл глаза. Тьма сгустилась вокруг архонта, сдавив всё его существо. Он услышал вдалеке пение Минта’эдвен-Эарини, но вдруг Гномобой шевельнулся. Его красные как угольки глаза встретились с гаснущим взором Вельсиолла сквозь закрытые веки эльтасмирия. Он схватил железной перчаткой руку архонта и положил себе на грудь. Вельсиолл почувствовал, как обжигающая тьма коснулась его ладони, а затем его рука провалилась сквозь доспех. На мгновение его сознание слилось с сущностью Гномобоя. Его истекающее кровью слабеющее тело пряталось за металлом, как краб прячется в панцире. И оно тянулось к месту спасения – тёмной теснине, спрятавшейся в чаще у берега там, где один из рукавов реки Насси нашёл себе дорогу в трещине базальтовой скалы.

Видение длилось долю мгновения. Вельсиолл пришёл в себя от пронзительного визга хафлинга. Выпрыгнув из лодки, Локтоиэль случайно окунула его в волну, и солёная вода, коснувшись раны, причинила маленькому воину боль. Архонт всё также держал Гномобоя за наплечники, но теперь его глаза были открыты.

– Тащи его в лес, Локтоиэль! – Услышал Вельсиолл голос Теольминта.

Другие лодки тоже пристали к берегу, и все способные шевелиться и помогать выносили раненых на сушу.

Архонт махнул рукой, подзывая Теольминта. Тот, мокрый и измазанный чужой кровью, возник перед ним и вопросительно посмотрел в глаза.

– В двухстах шагах от нас есть грот. Его не видно с моря из-за песчаной косы и тех гигантских деревьев вокруг. Мы разобьем лагерь там.

Теольминт лишь удивлённо хлопнул глазами и спросил, кивнув на Гномобоя:

– Утащить этот железный сундук?

– Займись другими. Это моя ноша.

Ещё одна капля крови упала с повязки Вельсиолла, но в этот раз она достигла дна лодки. Тёмный саван рассеялся.

Глава 32

На седьмое утро Вельсиолл проснулся и не нашёл рядом чаши с ягодным соком. Не открывая глаз, он положил руку на служивший ему постелью парус пиратского бота, затонувшего в битве. Он сохранил под собой в песке отпечаток чаши, но самой её, впервые за шесть дней не было.