Первородный сон

– Уже бегу! – Молодой Вельсиолл обожал заниматься утренними тренировочными боями. Занятия с оружием не так увлекали его, как занятия магией или обучение риторике, но наблюдать за движениями Танцоров Вихря доставляло ему огромное удовольствие. Он спустился в зал. Благородный Иллинаторн поприветствовал молодого архонта и бросил ему мечи. Вельсиолл ловко подхватил их и сказал:

– И всё же я хотел бы вместо второго меча щит. С гербом.

– Непременно, – ответил учитель, – но вы должны одинаково хорошо владеть и парным оружием, и копьём, и щитом, и луком.

– К чему всё это? Ведь меня будут охранять. Разве моё предназначение не управление и политика?

– Вы правы. Вас будут охранять. Но от кого? От врагов, чужих воинов, возможных убийц. А кто же вас сможет защитить от муравьёв кроме вас самого?

– Что? – Не понял Вельсиолл, и вдруг его ноги охватила резкая боль. Он посмотрел вниз – тысячи муравьев кусали его, поднимаясь по телу выше и выше. Он поднял голову и умоляющим взором посмотрел на учителя. Тот лишь развёл руками.

…

Вельсиолл застонал и вновь попытался приоткрыть глаза. Попытка сосредоточиться и сотворить заклинание лечения лишь отняла его силы и вызвала новые галлюцинации. Боль стала сильнее. Глаза перестали открываться вовсе. Он понял, что если не попробует ещё раз прямо сейчас, то уже не сможет. И теперь либо жизнь, либо вечный сон. Он отбросил попытки сосредоточиться и попытался выйти на Диалог с Природой, чтобы через Силу Леса обрести энергию для заклинания. Нужна всего лишь крупица. Правда, обнять дерево он не мог, поэтому мысленно потянулся всем своим естеством к Лесу.

…

Архонт стоял перед Малым Советом Архонтов. Только что было решено отправить его в Кхатазскую империю. Дом Весеннего Шторма решил оказать содействие на просьбу о помощи западной провинции империи и отправить туда молодого архонта для сбора сведений.

– Я подчиняюсь Совету. – Поклонился Вельсиолл, и хотел было выйти, но остановился в замешательстве. Вместо больших двустворчатых парадных дверей из зала было три выхода, точнее три двери в трёх дверных проёмах. Малахитовая дверь. Жемчужная дверь. Золотая дверь.

Это какая-то загадка Совета архонтов Дома Весеннего Шторма? Что ж. Он найдёт ответ. Архонт внимательно пригляделся… и вновь оказался в замешательстве, пытаясь понять, что всё это значит. По жемчужной двери ползали зелёные муравьи-ящеры. И откуда бы им тут взяться? Они ж лесные. По малахитовой двери никто не ползал, возле неё просто лежала ветка дерева. Возле золотой же двери стоял человек. Кхатаз. Явно благородных кровей. Очень бледный, с чёрной длинной бородой, но лицо весьма доброжелательное. Кхатаз улыбнулся, обнажив чёрные ровные блестящие зубы. Он показался архонту смутно знакомым. Может это знак? Надо идти к нему. Отправляют же в Кхатазскую империю. Или нет? Может лучше открыть жемчужную дверь с муравьями. Они жители леса, а лес – друг. Тогда что значит ветка дерева у малахитовой двери? Ветка ведь тоже из леса.

А что мешает применить все свои навыки? Ведь архонт наделён ими не для того, чтобы они были скрыты. Вельсиолл взглянул на благородного кхатаза. Посмотрел ему в глаза и попытался проникнуть в его память. И обомлел. Памяти не было. Было лишь ощущение сна. Вечного. Манящего. Спокойного. Его глаза начали слипаться, взор затуманился. Тогда он перевёл взгляд на жемчужную дверь с ползающими по ней муравьями-ящерами, но зрение не успело восстановиться, и он увидел лишь белое пятно. Белый цвет. Цвет Смерти. Зрение восстановилось и видение ушло. Вельсиолл решительно двинулся к малахитовой двери. Поднял с пола ветку и толкнул ей дверь.

…

Глаза немного приоткрылись. Архонт лежал на ветвях высоко над землёй. К общей боли и онемению добавилось чувство тошноты. Он с усилием повернул голову на бок, и его вырвало чем-то густым и зелёным. Если бы он мог улыбнуться, он бы это сделал. Заклинание лечения начало действовать. Лес даровал ему необходимую жизненную энергию. С Силой Леса заклинание будет действовать в разы эффективнее и ему вместо нескольких дней хватит часа-двух, чтобы восстановиться. Теперь надо уснуть. Галлюцинации больше не опасны. Архонт провалился в глубокий очищающий сон.

День начинал клониться к вечеру, как Вельсиолл открыл глаза. Именно открыл. Боли и онемения не было. Он принял сидячее положение. Ранки от укусов тоже исчезли. Чувствовал он себя не прекрасно, но вполне боеспособно. Хотя спёкшаяся кровь вперемешку с коркой из мёртвых раздавленных муравьев никуда не делась.

«Следует найти щит, почистить всё и помыться» – подумал Вельсиолл и стал спускаться вниз, выбрав иной путь, нежели облепленные опасными муравьями лианы. Щит нашёлся достаточно легко – он валялся в кустах колючего кустарника, изрядно поломанного, и потому не особо мешающего архонту забрать свою собственность, которая была немного повреждена, исцарапана, изгрызена, но критически не пострадала. Архонт пригляделся и увидел капли крови. Возможно саблезуб всё же поранился о кустарник и озверел, что и вызвало такие повреждения среди колючих зарослей. Судя по следам, хищник убежал.