Перворожденный

— Я не брошусь с балкона. Верн — не мой идеал для подражания. Так дело есть, или я пошел?

— Есть, смотри, — Эрик взял несколько документов и протянул ему через стол.

— Что это?

— Новые правила для Инквизиции. — От этого названия скрутило внутренности. — Малый Совет подготовил. Мне нужно твое мнение. По-моему, это то, что нужно в данный момент. Ограничения пока незначительные, поэтому инквизиторы должны воспринять их спокойно, но для первого шага по урезанию их прав превосходно.

Нэйтан взял бумаги, пробежал глазами один лист, второй, третий. Эрик терпеливо ждал.

— Сожрут, не поперхнутся, — высказал Нэйт свое мнение, вернув бумаги на стол. — Согласен с Советом. Запускай.

Король кивнул.

— От себя ничего не хочешь добавить?

— Все превосходно, — ответил Нэйт сдержанно.

— Нэйт, ты точно в порядке?

Улыбнулся самой жизнерадостной улыбкой, на которую был способен.

— В полном…

За год до смерти Карлоса Дьерти. Двадцать один год назад

Нэйт вбежал в гостиную. Дверь с грохотом ударилась о стену.

Карлос сидел на диване с газетой в руках. Он медленно поднял голову и укоризненно уставился на ученика.

— Где пожар?

Нэйт смущенно затоптался на пороге.

— Прости, я просто хотел сказать, что все сделал.

Дьерти сложил газету вдвое и отложил в сторону.

— И делать «Огненную петлю» потренировался? — уточнил подозрительно.

— Ага, — мальчишка торопливо закивал. — Раз пятьдесят сделал. Только, — виновато опустил глаза, — извини за клумбы.

— А что с клумбами? — спокойно спросил Карлос.

— Их нет.

— Совсем?

Нэйт задумался и отрапортовал более подробно:

— Клумбы есть, земля есть, цветов нет — все сжег. Я не специально, мне очень жаль. Хотел сразу намагичить новые, но ты бы почувствовал магфон, поэтому не стал.

— Жаль ему, — проворчал Дьерти с усмешкой. — Правильно, что не создал новые. Завтра пойдешь сажать обычные, попросим Делию, она тебя научит.

Нэйт всегда считал, что Делии, с ее характером, следовало бы идти не в служанки, а в стражи границы. Ее побаивались все, даже сам Карлос старался лишний раз не связываться.

— Угу, — протянул Нэйт, плечи опустились.

— Выше нос, — подбодрил Дьерти, вставая. — Пойдем чаю выпьем. Наверняка же вернешься домой и ляжешь спать на голодный желудок.

Они вышли на веранду и устроились на плетеных креслах у небольшого столика, на котором их уже ждали свежевыпеченные булочки и расставленные чашки.

Нэйт прижал ладонь к чайнику, подогревая воду. Аромат сдобы значительно улучшал настроение.

— Карлос, ты когда-нибудь расскажешь мне, почему не женился, не завел детей? Ты же последний из великого рода.

— Быть последним — тоже честь, — Дьерти наполнил свою чашку чаем, после чего отсалютовал ею ученику.

— Карлос, — Нэйт закатил глаза. — Я ведь серьезно.

Дьерти вздохнул, вернул чашку на блюдце, затем поставил локти на стол, переплел пальцы и опустил на них подбородок.

— Любви искал. Романтиком был. Когда мне исполнилось двадцать один, мои родители умерли, и настоять на браке по расчету было некому. Потом романтика прошла, а привычка жить одному осталась. В юности надо было жениться, сейчас я уже вряд ли смогу с кем-либо ужиться.

— Со мной же уживаешься.

Карлос рассмеялся.

— Во-первых, ты все-таки здесь не постоянно. Во-вторых, ты не женщина.

— Женщина что, не человек? — поинтересовался Нэйт с набитым ртом, но под укоризненным взглядом учителя быстро все прожевал и повторил свой вопрос еще раз, четко выговаривая слова.

— Женщина — человек, — грустно улыбнулся Карлос. — И когда ты встретишь свою, ту, от которой тебе не захочется уходить наутро, держи ее, мальчик мой.

Нэйт хмыкнул.

— Ты так говоришь, будто она станет отбиваться.

— Может, и станет, — усмехнулся Дьерти, — характер у тебя не сахар…

Три годя спустя после побоища в Элее. Четвертый год правления короля Эрика Первого. Семь лет назад.

Пленник был без сознания. Висел на руках, подвешенный между двух вбитых в пол столбов. На запястьях красовались тяжелые антимагические браслеты.

Соответствие полное — то, что нужно.

Нэйт сложил руки на груди и отступил с пути.

— Давай, Рон, буди нашего гостя.

Палач понятливо кивнул, с легкостью поднял огромное ведро воды и опрокинул его содержимое на голову подвешенного человека.

Пленник дернулся, забился, стал хватать ртом воздух. Благо на его голове от старости почти не осталось волос, и они не облепили лицо, как когда-то у Нэйта. Зато длинная седая борода стала напоминать мокрый кошкин хвост.

— Здравствуйте, лорд Корвин, — промурлыкал Нэйтан, приветствуя в подземелье долгожданного гостя. — Или вас теперь называть господин Совре? Или, может быть, господин Шопли? Или… Как только вы ни называли себя за эти годы. Думали, не найду?

Старик часто моргал и ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Ты…

— Я, я, — с готовностью подтвердил Нэйтан. — Все — я, помнишь?

Удивление Корвина сменилось страхом, потом настоящим ужасом. Он помнил.