Первые 12 месяцев в роли мамы. О самом важном

Ребенок – существо на 100 % эмоциональное, он еще не дорос до уровня познания жизни через мышление. Почти все в его жизни проходит через эмоции, и их так много, они такие яркие и полярные, да и сам ребенок настолько эмоционально лабилен, что эмоции часто бьют через край и их нужно каким-то образом утилизировать. Идеальный вариант – когда они утилизируются в тот самый эмоциональный контейнер, который есть у мамы. Если эмоции ребенка не контейнируются, то есть не складываются в специальное безопасное место, они никуда не деваются сами по себе, а уходят в агрессию – внутреннюю или внешнюю. Аутоагрессия (внутренняя) выражается в соматизации: ребенок начинает болеть (психосоматическими болезнями) или причинять себе вред – расковыривать пупок, расчесывать ранки, выдирать ресницы или волосы, биться о твердые поверхности и так далее. Внешняя агрессия – когда ребенок начинает причинять вред другим людям: драться, кусаться, отнимать и портить вещи. Поэтому лишние эмоции (лишние – значит те, с которыми ребенок не может справиться сам) нужно отправлять в родительские контейнеры. А для контейнирования нужна способность к эмпатии и свободный контейнер.

Эмпатия очень отличается от сочувствия. Мне нравится короткий ролик на эту тему, когда женщина сокрушается о своей беде:

– Я была беременна, но вот я потеряла ребенка, и мне очень тяжело, – а проходящий мимо человек реагирует:

– Да не переживай, зато ты знаешь, что можешь в принципе забеременеть, а кто-то не может вовсе.

Такое сочувствие, то есть попытка подбодрить, не почувствовав эмоции, не поняв их, может усугубить переживания страдающего, лучше уж пройти мимо и промолчать. Эмпатия означает, что вы включаетесь в переживания человека, чувствуете его боль и даете понять, что вы понимаете его душевные муки. Эмпатичная реакция в этом примере звучала бы примерно так:

– Это и правда очень больно и тяжело, я тебя понимаю, потерять ребенка – ужасно.

От эмпатии становится легче. Если кто-то вам жалуется на свою боль, не старайтесь сразу вывести его на позитив, потому что это наша внутренняя защитная реакция. Из страха не справиться с тяжелой эмоцией другого мы ставим перед собой стену мнимого сочувствия. Настоящее сочувствие – это эмпатия, это значит «я разделяю с тобой твое чувство, чувствую то же, что и ты». А когда сочувствие проявляется в виде позитивных отмашек «не волнуйся», «забей», «все наладится», оно становится разделяющей вас стеной.

– Да ничего страшного, все пройдет, перемелется – мука2 будет.

– Да ладно, другого мужа себе найдешь / другого ребенка родишь / та работа все равно была плохой, а начальник дурак, отыщешь лучше.

Такая реакция не нужна, она не поддерживает, а, наоборот, заставляет человека замыкаться в себе, потому что он видит, что его не понимают, а его эмоции не принимают. И он остается один на один со своими переживаниями и перестает их высказывать, потому что незачем, потому что они не находят отклика, натыкаются на отгораживание.

Когда вы общаетесь с ребенком, когда на вас изливаются его чрезмерные чувства, с которыми он сам не в состоянии справиться, важно уметь почувствовать, что чувствует он, какая у него эмоция. Если у него сломалась игрушка, самое лишнее что можно сказать – «сам виноват, ты ее бросал о стену». Вам нужно понимать, что он бросал ее о стену из познавательного интереса, чтобы посмотреть, что будет. Познавательный интерес – это очень здорово, это основная функция растущего существа. Более приемлемый, но пока еще не особо бережный вариант вашей реакции – «ничего страшного, что сломалась, не переживай, это всего лишь игрушка». Это вариант из разряда «ничего страшного, родишь еще одного ребенка». Самый благоприятный вариант – эмпатия, когда вы вчувствуетесь в переживания ребенка и сообщаете ему о своих эмоциях. «Понимаю, как ты расстроен, мне тоже очень жаль, что машинка сломалась, знаю, что ты огорчен», – то есть вы показываете, что понимаете и принимаете чувства малыша и остаетесь в его переживаниях с ним, разделяете их. Это и есть контейнирование, то есть принятие эмоций без оценки, без суждения и осуждения, принятие и самой эмоции, и права человека на эту эмоцию. При этом важно: когда вы эмпатически переживаете вместе с малышом, вы не проваливаетесь в резонирование, то есть не паникуете по поводу сломанной машинки (как сам ребенок), а являетесь надежным островом, который не затапливается волнами детских эмоций.