Первые четыре века христианства

Несмотря на отсутствие подсудимого, собор продолжал свои неправильные действия и осудил его, известив о том грамотою императора, хотя некоторые не согласились подписать приговора, в том числе престарелый Маркелл Анкирский, впоследствии сам низложенный решением тех же епископов в Царьграде. Тогда Константин, имевший главною целью для созвания многочисленного собора освящение великолепного храма, сооруженного им над Св. Гробом, повелел всем епископам отправиться в Иерусалим, и там с чрезвычайной пышностью произошло обновление первейшего святилища Христианства; церковь и доныне празднует это ежегодно, накануне Воздвижения Честного Креста, в нем обретенного. Но плачевное событие ознаменовало собор Иерусалимский. Арий, происками и ложными уверениями в своем правоверии, обольстил епископов, и сильный благосклонностию к нему Евсевия принят был в общение церковное.

Между тем Афанасий тайно оставил Александрию, внезапно предстал императору на улицах Цареградских и, удержав коня его, просил себе суда с обвинителями. Пораженный его нечаянным появлением, император сперва согласился; когда же стали собираться епископы в столицу, они принесли с собою новые клеветы на великого поборника Православия, будто бы завидуя благосостоянию Царырада, он останавливал подвоз хлеба из Египта в новую столицу. Ничем более нельзя было оскорбить сердце царское, привязанное к своему созданию, и, не внимая оправданиям Афанасия, он осудил его на изгнание в главный город Галлии, Тревир, где правительствовал юный сын его Константин и где епископ Максимин дружелюбно принял великого изгнанника. И там просияла слава его добродетелей, чистое учение Православия исполнило всю Галлию и Италию, приготовляя их к наступавшей борьбе против арианской ереси: ибо не мог укрыться град, стоявший на верху горы, и светильник под спудом. Сам Афанасий иначе судил о поступке императора, нежели каким он мог казаться: он видел только в скором своем удалении из столицы и в назначении удобного места жительства, радение царское исторгнуть его из рук ненавистников, которые не раз уже покушались наложить на него руки в Тире или извести ядом в Александрии, и, с твердостью перенося свое удаление от любимой паствы, готовился в изгнании на новые подвиги.

И паства была достойна пастыря ревностью своею к вере. Общее негодование возникло в народе, когда Арий, гордый общением Иерусалимским, думал воспользоваться им в Александрии. Со стыдом принужден был он бежать в Царьград, где единомышленные ему епископы хотели торжественно ввести его в общение Церкви. Но и там бодрствовал столетний пастырь св. Александр и вместе с ним чудотворец Низибийский, епископ Иаков. Пред лицом императора Александр сильно обличал Ария и его приверженцев, но Арий страшными клятвами свидетельствовал о своем Православии, подразумевая втайне иной смысл Символа Никейского, и Константин, видя многих епископов на стороне его, не смел касаться догматического прения. Наступал уже день торжественного обращения; по совету Иакова, Александр наложил семидневный пост на всех верных и сам, простершись у алтаря, пламенно молил Господа, нешвенный хитон Кого разодрал богохульный Арий, о прекращении старческих дней своих, чтобы не быть ему свидетелем позора церковного или чтобы исторглось из Церкви это нечестие в лице самого Ария. Услышана была молитва праведного: Арий с сонмом епископов уже шел в храм; но не доходя его, на площади Константиновой, почувствовал необходимость остановиться и отойти в сторону; там расселась его утроба, и поносного смертью предателя Иуды погиб и сей изменник, отвергший Божество Спасителя.