Первые шаги

Сосед Топоркова хмыкнул, кое-кто из окруживших нары шахтеров язвительно засмеялся.

— Это для царя француз купил — англичанка же япошкам помогает, — а нас не проведешь. Французишка сюда и носу ни разу не показал, — важно пояснил Лескин.

— И примали правление англичански палки, и сейчас краснорожий Фелль всем командует… — начал было седоусый шахтер.

Но Андрей, недовольный вмешательством, перебил его:

— Длинноногий Бутс тут вперед три месяца лазил да водку глушил, а потом вместе с Феллем и рудник принимал, — произнес он веско. — И то надо понять: Фелля негласным директором называют и платят ему шестьдесят тысяч в год, а управляющему, господину Павловичу, оклад всего две с половиной…

Андрей, гордый своей осведомленностью, с торжеством поглядел на всех. Сведения он получил от своего земляка бухгалтера. Иван с Исхаком переглянулись. Молодой шахтер заметил их взгляды и, истолковав в свою пользу, почувствовал еще большую приязнь к приезжим.

— За прибылями большими гонятся, — продолжал он, — из нас выколачивают.

Его поддержал нестройный гул голосов.

— Хлеб и тот дороже стал!

— Штрафами совсем доконали! Половина заработка у них в кармане остается!

— Англичански палки жизни не дают, гырчат, как звери!

— А Кривой, собака, перед ними выслуживается — выпучит глаза и орет!

— Киргизцев плетьми стегают, говорят: «Они слов не понимают». А сами на их языке ничего не объяснят, — жаловались наперебой шахтеры, изливая новым людям свои обиды.

— Пусть меня ударит — без головы останется! — крикнул с яростью Исхак.

Шахтеры обернулись к нему и оглядели с уважением. Такой за себя постоит…

— Неужто из мастеров ни одного человека не найдется? — спросил Иван, воспользовавшись паузой.

— Есть и такие, да мало. Штейгер Петр Михайлович, смотритель нашего рудника — к нему вы и наниматься пойдете — человек хороший, — снова заговорил Андрей.

Остальные одобрительно закивали головами.

— Он уж зря не обидит. Зато начальники на него волками смотрят. Да он с ними только на работе и встречается, самостоятельный человек, одним словом…

Потолковав еще с полчаса о своих невеселых делах, шахтеры стали расходиться по местам.

— Вот эти две верхние койки занимайте, они у нас свободны. Тут и жить будете, — предложил Андрей приезжим.

Никто не возразил.

Утром Топорков с Исхаком пошли к штейгеру. Иван, разговаривая со штейгером, присматривался к нему. Невысокий, но крепкий, с добрыми, но сумрачными глазами, смотревшими из-под густых, очень светлых ресниц, штейгер сразу же показался ему простым, свойским и покладистым.

Он пригласил их сесть, разговаривал приветливо. Узнав фамилию Ивана, Петр Михайлович пошутил:

— Твоя фамилия Топорков, моя — Топорнин, почти родственники мы с тобой.

— А может быть, и совсем родные? Хоть ты и начальник, а к нам, говорят, ближе, чем к начальству, — усмехнувшись, ответил Иван.

Исхак одобрительно причмокнул и, спохватясь, испуганно прикрыл губы ладонью.

Топорнин быстро взглянул на них и задумался.

В комнату вошел, чуть прихрамывая, пожилой мужчина с выпученными глазами и широким, лопаточкой, носом, покрытым синевато-красными жилками. В руках он держал плетку. Штейгер недовольно взглянул на плеть и строго-официальным тоном сказал:

— Господин мастер! Вот двое наших новых шахтеров. Поставите их на работу во вторую шахту.

Мастер, бросив косой взгляд на Исхака, возразил:

— Петр Михайлович! Во вторую я поставлю этого, — он ткнул пальцем в сторону Ивана. — Там один нужен. А того, — кивнул на Исхака, — в третью, к киргизцам. Ему же лучше: вместе будут работать и жить…

— Жить мы будем с Исхаком в первом бараке, мы уже там ночевали, — перебил его Топорков.

Мастер побагровел. Сильнее, чем вмешательство в разговор, взбесило его сообщение Топоркова. Киргизец ночевал в русском бараке, а он и не знал!.. Забыв о присутствии штейгера, он заорал на Ивана:

— Как смеешь перебивать мастера?! Будешь еще тут рассуждать…

— А в рассуждениях всяк волен. На то и голова на плечи поставлена, — с вызовом ответил Иван.

Мастер раскрыл рот, но Топорнин резко сказал:

— Вот что, Кривой: кричать незачем, раз ребята нашли себе место, пусть живут вместе. Свыклись давно.

Не смея кричать на смотрителя и чувствуя, что не сдержится, Кривой круто повернулся и быстро вышел из комнаты. Шахтеры переглянулись. Лукавый взгляд Исхака говорил: «Что, брат, не успели поступить, а с мастером поссорились?» Иван в ответ усмехнулся.

— Ну, устраивайтесь, отдыхайте с дороги, а завтра выходите на работу. Товарищи покажут шахты, — предложил им штейгер.

А Кривой вечером строчил очередной донос на Топорнина, разрешившего киргизцу жить в русском бараке. В этом он видел чуть ли не подрыв всех устоев.

Наутро, придя в забой, где уже работал Топорков, и посмотрев на работу нового шахтера, он бросил с насмешкой:

— Хороший шахтер, а с вонючим киргизцем возишься!

— А иди-ка ты подальше от меня! А то здесь тесно, как бы случаем кирка на тебя не сорвалась, — ответил Иван и так посмотрел на мастера, что тот попятился и злобно выругался.