Первые строки

Он с кровати вставать не мог —
Переломы обеих ног.
Панцирь гипса бойца сковал,
И товарищ наш тосковал.

Как ни тягостна жизнь его,

Он боялся лишь одного:
Оказаться в среде такой,
Где снотворный царит
                                  покой.

Защищая судьбу свою,

За Москву он стоял в бою.
Страшен бой. Но в сраженье
                                           том
Не покрылося сердце льдом.

Как-то раз комиссар вошел

И, поставив баян на стол,
Улыбнулся: — Способных нет?
Тульский, кажется, инструмент.

В застоявшейся тишине

Все услышали: — Дайте мне!
…Пусть медициной не положено
Тревожить раненых сердца —
Баян задорно и восторженно
Запел, припав к груди бойца.

И, как заря в степи широкая,

Гримасы боли с лиц гоня,
Взметнулась песня,
                             всех нас трогая
Теплом забытого огня.

…Метет по улице метелица,

А за метелью — милый друг.
Тропинка синей лентой стелется,
Ведет в объятья жарких
                                     рук.

Вот мчится тройка в белом

                                         мареве.
В насквозь провьюженной
                                        глуши
Ямщик поет про очи карие,
Про очи девицы-души.

С крутого берега над Волгою

За ясным солнышком вослед
Катюша в сторону далекую
Шлет пограничнику привет.

И мы из госпиталя энского

Все видели, как наяву
И ситец неба деревенского
И волн озерных синеву.

И тут с аккордами гармоники

Соединились голоса…
Танкисты, летчики
                             и конники
Друг другу глянули в глаза.

Один, лежащий с самой

                                     осени,
Встал, позабыв наказ врача.
Другой, закутанный весь
                                      в простыни
Рванулся, сбив их сгоряча.

А хор в ладу с настройкой

                                        тульскою
Все рос и рос к плечу плечом.
Все пел и пел про землю
                                      русскую,
Мир отстоявшую мечом.

И песня клятвенно-суровая

Звучала яростью атак.
…На Западе заря багровая
Взметнула ввысь
                          гвардейский стяг.

Ю. КОРОЛЬКЕВИЧ, журналист

«Три дня полощет дождь дороги…»

Товарищу Беляеву, прорабу второго строительного участка треста «Южуралтрансстрой»

Три дня полощет дождь дороги
И стройку режет без ножа,
И от конторского порога
Не добрести до гаража.
Погода где-то задержалась,
И даже в кабинете грязь,
И безработная усталость
Гнетет,
           на плечи навалясь.
Конечно,
             сводки очень надо
Подать в строительный район.
Но что они дадут бригадам,
Когда заданье —
                      миллион.
И ты глядишь на цифр колонки,
И злость на всех сорвать готов…
Но вдруг звонок,
                         тревожный,
                                           тонкий,
И трубка к уху.
                        Пара слов,
И в плащ ты влазишь торопливо:
Ты снова командир-прораб!
На тридцать пятом путь размыло,
Пока ты здесь, в конторке,
Зяб.
      — Бригаду вызвать!
                                     Фоминова, —
Команду мастеру даешь,
И слышишь:
                — Вызвана.
                                  Готова.
Дверь настежь.
                       Ты опять живешь.

«Огнями вспыхнул вечер синий…»