Первые уроки

   Антон Валерьевич очень четко выговаривал слова, будто в детстве страдал дефектом речи, но путем упорных тренировок смог с этим справиться. Из-за неуверенности в себе, Алеша иногда очень невнимательно слушал собеседников, но инстинктивно всегда обращал внимание на их интонацию и особенность поведения. Видимо, эта способность выработалась у него как защитная реакция с помощью которой получалось прогнозировать поведение людей, дабы при появлении опасности вовремя устраниться. Но самая большая проблема заключалась в том, что устраняться он не умел, и начинал страдать еще до того, как случалась катастрофа. Вот и в данный момент он прекрасно сознавал, что натерпится от завуча в будущем и насмешек и унижения. Алексей бросил на него последний грустный взгляд, отметив еще и некрасивый выпирающий подбородок, над которым с легким намеком на гримаску отвращения расположились пухлые губы. «Он крайне неприятен, хотя, возможно и умеет нравиться женщинам. Они любят садистов», – сделал последний вывод новый учитель и вышел в поисках своих будущих убийц.

Глава 5

– Эй! – позвал Алексей Юрьевич, пытаясь привлечь к себе внимание восьмиклассников. Но с тем же успехом он мог обратиться и к звездам. Хотя, последние намного безопаснее. Футбольный мяч со всей силой ударил его в живот. Алеша непроизвольно согнулся и, собрав всю свою волю, постарался не упасть.

– Эй, дядь, пасуй нам!

– Я тебе сейчас так пасну! – раздался за его спиной незнакомый женский голос с ироничной, но доброй интонацией. Несмотря на весь гнев, который она вложила в эту фразу. Такие интонации используют родители непоседливых детей, которых надо воспитывать, несмотря на то, что их проказы больше смешат, нежели злят. Оглушительный свист заставил нового учителя повернуться в ее сторону. Очень приятное лицо, светло-каштановые волосы, убранные в хвост и спортивный костюм – вот что сразу обратило на себя внимание. Ну, и конечно, свисток во рту. Она подобрала мяч, отправила обормотов в раздевалку, и помогла Алеше окончательно разогнуться.

– Вы не очень пострадали? – сочувствующе поинтересовалась она.

– Нет, – ответил он тоном человека, который очень хочет в туалет, но боится в этом признаться.

– Идемте, я покажу вам ваш новый класс. Вы ведь теперь у нас будете русский и литературу преподавать?

– Да. А вы физкультуру? – все тем же голосом поинтересовался наш герой.

– Да, и еще начальные классы, и еще я школьная медсестра. Так что, могу предложить вам обезболивающее.

– Нет, спасибо.

   Вот, наконец-то первый человек, с которым ему будет проще всего. От некоторых людей просто веет доброжелательностью. Хочешь – не хочешь, а начинаешь верить в энергетические поля. Светлые – дарящие энергию и темные, высасывающие из тебя последние силы. Вот здесь была – светлая.

Глава 6

   И вот он стоит перед классом и старается придать своему лицу нормальное выражение. Над доской тикают старомодные часы, которые притягивают тоскливые взоры учеников. Подобные взгляды часто можно видеть в начале урока, но по мере приближения перемены, они начинают меняться в сторону маниакального ожидания свободы. 10…9…8…

   Тик-так… Портфели в руках, ноги в режиме старта.7…6…5… Учитель тревожно переводит свой взгляд на соответствующее место и начинает, подобно шлагбауму освобождать путь. Такие часы висят только в классе русского и литературы. Сердобольная Марья Ильинична (вышеупомянутая пожилая учительница) сама напросилась. Алеша еще раз озадаченно посмотрел на место над доской и поклялся выкинуть их после урока в окно.

– М-мне сказали, что вы изучали Лермонтова, – неуверенно начал он.

   Пятнадцать равнодушных лиц воззрились на него.

   Алеша взял свой стул и немного потряс его в воздухе. К великому облегчению – он не развалился.

– У вас в классе есть отличники?

   Все сосредоточенно нахмурились, видимо, что-то вспоминая.

– Кротов у нас Эйнштейн, – пробасил лысый мальчик с последней парты.

   Все засмеялись, а его сосед – увалень с глуповатым лицом чуть-чуть толкнул своего обличителя, отчего тот проехал по скамье и плавно приземлился на пол.

   Класс заржал в два раза громче. Кто-то пискнул:

– Скорее Кинг-Конг.

– М-мне сейчас нужен кто-нибудь вроде Пушкина, – робко произнес Алеша, и прошел к последней парте, намереваясь помочь ученику подняться. Но тот его опередил, при этом, в свою очередь, со всей силы пихнув «Кинг-Конга». Тот лишь чуть-чуть качнулся.

– Еще раз так сделаешь… – угрожающе прорычал упавший. Но огромный сосед продолжал флегматично смотреть на часы.

– Как тебя зовут? – тихо осведомился Алеша у лысого.

– Коромыслов.

– Ну, почти Пушкин, – хмыкнула девочка, сидящая перед ним, за что тут же получила укол ручкой между лопаток.

   С воплем: «Урод!» она развернулась и шарахнула его книгой по голове.

   Алексей Юрьевич стоял с таким видом, будто бы удар пришелся на его теменные кости. Ну не знал он, что надо делать в подобных ситуациях. Максимум, на который он был способен – это чуть покашлять, чтобы привлечь к себе внимание. Но подобный жест был равносилен предыдущему «эй» на спортплощадке.