Первые уроки

   В окне забрезжил рассвет. Под утро учитель, наконец, дочитал книгу. Алеша смутно подозревал, что героям стоит сочувствовать, но даже намека на это не было. Когда-то, в институте, они вспоминали «Красное и черное» как роман достойный внимания подростка. Что основан он был на реальных событиях. Но сейчас, будучи всецело наедине с этой подлинной преступной историей, учитель никак не мог взять в толк, чем же он так этого ДОСТОИН.

   За окном заорал петух. Соседские птички именно орали, а не профессионально кричали: «Ку-ка-ре-ку!», как подобает их статусу. Ох, с каким же удовольствием Алексей Юрьевич расправился бы с ними, как с вышеупомянутой кукушкой! Кажется, что его соседка через стенку была такого же мнения. Он услышал, как со звоном распахнулось окно, и раздался не менее звучный учительский глас:

– Да заткнитесь вы!

   Может, это было совпадением, а может, общеизвестным сверхъестественным влиянием Марии Станиславовны на окружающих (даже на нечеловеческий мир), но на улице воцарилась тишина. Алеша с благодарностью вздохнул и тут же отключился.

Глава 2

   А разбудил его настойчивый стук в окно. В этот момент ему снилось нападение дятла, который перепутал его голову с деревом. Он замахал руками, стараясь отогнать обнаглевшую птицу, но ничего не изменилось – клюв, несмотря ни на что, долбил ему левый висок. Наконец, Алеша проснулся и убедился, что дятла нет, но есть Екатерина Борисовна, которая барабанит в стекло, и головная боль. Вскоре учитель физкультуры и школьная медсестра, по совместительству, узрела в окне «обкуренного панка». В первые минуты вставания Алексей Юрьевич был не в состоянии причесаться и разлепить до конца глаза. «Что случилось?» – прочитала Катерина по губам филолога, смахивающего на панка, по ошибке подключившего себя к розетке, вместо гитары. Жестом она подсказала ему открыть окно. Одноглазый наркоман повиновался. Еще секунда, и к учителю окончательно вернулось полноценное зрение. Видя, что Екатерина Борисовна кусает губы, чтобы не помереть со смеху, он метнулся к зеркалу. Вскоре панк переквалифицировался в смирного учителя литературы.

– Внеплановая проверка, Алеш. Антон Валерьевич отправился на твой урок, а Коромыслов, решив, что это ты заходишь, запустил ему самолетиком в глаз.

– Бедный Коромыслов, – искренне посочувствовал Алексей, борясь одновременно с ужасом из-за неудачного прогула и смехом из-за самолетика.

– Я ему на физкультуре даже «пять» поставила по метанию в цель. Это же надо, бумажный самолетик, на который действует куча препятствий, да так точно попал…

   Они уже сидели в учительской и смеялись. Алеша решил, что поздно идти на урок. Вскоре к ним присоединилась Мария Станиславовна. Невозмутимая как всегда, она объявила, что оставила учеников наедине с самостоятельной, заметив, что учебники им не помогут. Учитель физики сидела напротив нашей парочки и источала интригу.

– Неужели что-нибудь по астрофизике? – округлил глаза Алексей.

   Мария Станиславовна неопределенно подняла брови. Екатерина Борисовна усмехнулась и что-то смахнула с плеча Алеши. Он краем глаза зацепил и ее веселость, и сосредоточенную внимательность. Учителю отчего-то стало так хорошо на душе, что он пожелал, чтобы весь его пиджак сиюминутно покрылся пылью.

– Я подумаю об этом, – не то в шутку, не то всерьез, наконец, отозвалась «Марьстаниславовна».

   Катерина заговорщически, плечом в плечо, легко толкнула Алешу. Он внутренне задохнулся и решил тут же предложить еще одну версию загадочной самостоятельной. Но творческий потенциал отчего-то изменил ему. Она еще раз (как будто бы поняв его желание) повторила маневр, чем почти разъединила учителя с реальностью. Затем, медсестра встала и дотянулась до журнала, который в куче с другими бумагами лежал на столе, но прежде чем сесть, заговорщически подмигнула Алексею и, заменив «ножной» жест (наступить на ногу, чтобы привлечь внимание) на «ручной» (сказать – накрыла его руку своей – было бы совершенно неверно и неуместно романтично), благополучно приземлилась на стул. Она то, наверное, посмеивалась над физичкой, но Алеше не удалось принять участие в этой игре по своим сугубо трагичным причинам.

   Мария Станиславовна задумчиво покинула учительскую с бормотанием: «Астрофизика, говорите…».

– Я пойду, попробую исправить положение, – следом вскочил Алексей Юрьевич, боясь оставаться наедине с Катериной. В первый раз в жизни он чувствовал, что разум начал изменять ему и боялся что-нибудь натворить в таком состоянии. И не зря.

   В коридоре он тут же наткнулся на Антона Валерьевича.

– Я лишил вас премии за прогул, – тут же сообщил тот.

– С вашими премиями, в 200 рублей, только в туалет ходить, – огрызнулся Алеша и, не глядя на завуча, ускорил шаг, молясь про себя, чтобы тот заткнулся, иначе в первый раз в жизни он был на грани того, чтобы ударить.

Глава 3