Первые уроки

   Алеша неровным подчерком все списал из родительских архивов, предусмотрительно взятых с собою. Он знал, что завтра он и не взглянет туда, а примется болтать с учениками о литературе. Именно болтать. Ну не понимал он, зачем к одной и той же теме надо постоянно готовиться. Они не знают ничего – Алеша знает многое. Вот он и поделится с ними. Зачем это: «Здравствуйте, сегодняшняя тема занятия…». И погнали. И чем быстрее, тем лучше. Для кого? Значит, многое успеют. Что успеют? Дай Бог, его будут слушать первые пять минут. Хотя бы пять человек. Да, с математикой и физикой действительно проще. Вот, если бы он не был таким тупым в этой области, то все сложилось гораздо проще. Хотя… Он поежился, представив, что его стул юные физики подключают к розетке. Нет, путь уж лучше «Война и мир»….

Глава 8

   Но следующий день оказался прямо катастрофой! Уж лучше бы ему переломали всю мебель и обрушили на голову потолок, чем испытать то, что он испытал. Алексей Юрьевич влюбился. В математичку. Случилось это в учительской, когда они поспорили из-за журнала. Но вначале он увидел ее… И, насколько это возможно в его ситуации, оробел. Да, красота – это страшная сила. Дело в том, что у нее был День рождения, со всеми подобающими приготовлениями – прическа, макияж, каблуки.

   Когда Алеша пришел в себя, то сообщил, что этот журнал (что она держала в руках) нужен ему на уроке.

– А, вы наш новый литератор!

   И, не то она решила его проверить, не то блеснуть знаниями, так как разбиралась далеко не только в математике… В общем, за несколько минут Алексей Юрьевич понял, что литературу он знает плохо. Гораздо хуже математички. А еще, что до этого момента – он и не жил вовсе. В результате, его первый урок прошел как в тумане. Что-то он спрашивал, что-то рассказывал, но мысли его были далеко за пределами класса. Когда наступила долгожданная перемена, и Алексей Юрьевич, напевая и чуть подпрыгивая, добрался до учительской, он узнал то, что нанесло ему такую травму, какую не нанес бы и бешеный поезд. Он узнал, что Оксана Викторовна замужем. Но это еще не самое печальное. Ее мужем был, ни кто иной, как их завуч – Антон Валерьевич. В этот момент напротив Алеши сидела практически всегда веселая Екатерина Борисовна. Правда, без свистка. В учительской он был несколько неуместен. Увидев, как их новый литератор почему-то побледнел и чуть заметно закачался (что было доступно только опытному глазу настоящей медсестры), она перегнулась через стол и тихо сказала ему, что надо дойти до медпункта и измерить давление.

   Уже выйдя в коридор, убрав, тем самым, с глаз неожиданную супружескую пару, Алексей Юрьевич почувствовал себя несколько лучше.

– Ты сегодня завтракал? – совершенно свободно перешла на «ты» медсестра.

– У вас, у всех, наверное, уже свои дети есть, – невпопад проговорил Алеша.

– Нет, не у всех, – как будто они давно вели непринужденную беседу, отозвалась Катерина, – у меня есть, у Веры Антоновны. У нее уже даже внуки.

   Давление оказалось немного повышенным. Они посидели, попили чай. Давление нормализовалось. Разговор ушел в совершенно другое русло и закончился предложением Кати подарить Алеше кошку или собаку.

– Приходи к нам сегодня на ужин, я тебя с мужем и сыном познакомлю, – пригласила она его на прощание.

   Последний урок в этот день, протекал из рук вон плохо. Вместо Пушкина, Алексей Юрьевич начал рассказывать о несчастной личной жизни Тургенева. Класс все равно ничего не понял. Заметив, что учитель отсутствующим взглядом смотрит в окно и что-то там говорит, все принялись решать свои насущные проблемы. По аудитории летали записки, бумажные самолетики и шарики из бумаги. К концу урока весь пол был усеян следами перестрелок…

Часть 2

Глава 1

   А в голове продолжали твориться совершенно непонятные вещи. Алексей Юрьевич начал уподобляться любопытному подростку или заскучавшей домохозяйке. Как-то раз, приняв двойную порцию чая на ночь, учитель принялся с азартом шарить по своим книжным полкам в поисках преступной литературы. Остановился на Стендале. Хорошо, что именно на нем. Роман «Красное и черное» его сразу отрезвил. «Господи, ну и пошлость!», – отбросил он книгу на непозволительно интересном месте (если вы, конечно, являетесь поклонником именно такого воспевания любви).

   Шел третий час ночи. В сенях громко тикали часы с отломанной кукушкой. Будучи совершенно безобидным для мышей и прочих разносчиков инфекции, он сразу свернул ей шею, после того, как ее вопли разбудили его в воскресенье.

   Чай добросовестно выполнял все свои функции, и уснуть в таких условиях было совершенно невозможно. Пришлось дочитывать Стендаля. Роман вызывал бурю протеста. «Ну и люди! Господи, да к любви это не имеет никакого отношения! Политика, интриги, игры… Тьфу!». Это претило всему его существу. «Да пусть меня сто раз обзовут простаком и вытрут ноги, но я никогда не уподоблюсь этой мерзости!», – поклялся он на книге, вызвавшей столько негодования, которую потом брезгливо отбросил, и, пошарив по полкам, поклялся в том же самом на Библии.