Первый Феникс

Девушка вытянула дрожащую руку, указывая на дверь. Охотник выглянул на лестничную площадку, но никого не заметил.

– Пусто. – Он обхватил ее плечи. – Расскажи мне, что случилось.

– Там, т-там, а сначала в-в-в… – Она начала задыхаться.

– Так, стоп. Глубокий вдо-о-о-ох, – он шумно вдохнул вместе с ней, – вы-ы-ы-ыдох. А теперь показывай, где у тебя в доме валерьянка, тебе ее срочно надо. Я серьезно.

Десять минут спустя они сидели на махонькой кухне, за столиком, полностью заставленным чайничками и вазочками с вареньем. Рядом гудел невысокий холодильник «Минск», на котором висело несколько магнитиков из Европы, привезенных не самой Лизой. Девушка сидела, забравшись на табуретку с ногами и упершись спиной в стену, чтобы не навернуться. Она обхватила ладонями пузатую чашку и дула на пар, поднимающийся от обычного черного чая. Охотник влил в нее рюмку разбавленной валерьянки, и сейчас она старалась глубоко и ровно дышать, но голос все еще дрожал.

– Я сидела под душем. Грелась.

– Начало мне нравится.

– Не смейся. – Лиза потупила глаза и громко всхлипнула. – Мне кажется, я уснула. Не уверена. А потом стук. Подумала, что это в голове – устала, да и всякое…

– Что за стук?

– Как по железяке тихонечко пальцем. – Она постучала по ложке, выглядывавшей из чашки.

– И потом что?

– Ну, – она замялась, – это не в моей голове было. А в трубе.

– Какой?

– Я сидела лицом к крану, напротив, ну, той трубы, которая высоко на стене, ну, чтобы вода не переливалась.

– Да-да, я понял, – нетерпеливо прервал ее Глеб. – И?

– Мне кажется, стук шел оттуда.

– Из трубы?

Она несколько раз кивнула.

– И я зачем-то, не знаю зачем, посмотрела в нее.

– Увидела что-то?

– Нет, темно, – она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Но звук точно оттуда шел, я уверена.

– Дурочка, мало ли что там стучать может. Ты из-за этого так?

– Потом за дверью этот мужчина, я его не знаю. Он не стучит, не жмет звонок, ничего не делает. Просто стоит и смотрит на меня.

– Через дверь?

– В глазок. Я выглянула – а он прямо на меня смотрел, понимаешь? – Она взбудораженно наклонилась к охотнику. – Стоит и улыбается. Я спросила, кто он, чего ему надо. И ничего.

Глеб нахмурился:

– Помнишь, как он выглядит? Описать сможешь?

– Наверное, – девушка задумалась. – Высокий, худой, глаза фиолетовые.

– Какие? – охотник хохотнул. – Да брось, линзы, что ли?

– Кто знает… – Она пожала плечами.

– Ладно, я отправлю ориентировку милицейским патрулям, постараемся найти твоего фиалкового дружка.

– А труба?

– Это к сантехнику, я не трубных дел мастер. Так, не хныкать, – строго сказал Глеб, когда Лиза снова всхлипнула. – Ну, давай проверю я твою трубу, блин. Фонарик есть?

Найденова покопалась в одном из кухонных ящиков и выудила из него небольшой карманный фонарик – старый и тяжелый, но яркий.

– И чего тут страшного-то, – ворчал охотник, забираясь в ванную. – У меня через вентиляцию на кухне порно слышно, и что. Без шуток – парниша сверху наяривает и под «Доброе утро, страна», и…

– Ты не понимаешь.

Девушка не решалась зайти в тесную маленькую ванную, бо́льшую часть которой занимала громоздкая стиральная машинка, из-за чего зайти можно было только боком.

– Чего не понимаю?

– Неважно, я просто боюсь призраков.

– И? – Глеб, с трудом усевшись в узкой ванне, скептически поджал губы.

– Ну, ты сказок в детстве не читал?

– Связи не вижу от слова «вообще». Что, эти призраки твои в трубах сидят?

Она кивнула с абсолютно серьезным лицом.

– Класс, – охотник закатил глаза. – В бачке унитаза тоже?

– За зеркалами еще. И в шкафах.

– Хм. Мы с тобой разные книжки читали, это я могу точно утверждать.

– Слышишь?! Опять!

Охотник хотел высказаться касательно женских истерик и выдумок, но действительно услышал тихий стук: точно такой, как описывала Лиза. Будто кто-то пальцем мерно колотил по железной поверхности. Звук гулкий, с негромким эхом. И шел он точно из трубы слива.

Наклонившись, Глеб приблизил лицо к темному кругу в боковине ванны, держа рядом с виском фонарик, светивший узким белым лучом. Свет стремительно скользнул внутрь трубы, ударившись во что-то блестящее от влаги и слизи, покрытое темной плесенью, и точно не являвшееся частью трубы. Странная материя чуть вздрагивала в такт ударам, которые раздавались каждые две секунды.

– Дай что-нибудь длинное, – попросил Глеб, не отворачиваясь от трубы и вытянув руку, в которую тут же легла зубная щетка.

Он, стараясь крепко держать фонарик, чтобы ни на секунду не сбивать свет, просунул тонкую пластиковую щетку внутрь – та не дотягивалась. Охотник взялся кончиками пальцев за щетину, едва удерживая щетку, и просунул руку насколько мог внутрь.

– Как ты это делаешь? – испуганно шепнула Лиза, все еще стоявшая за порогом ванной комнаты.

– Делаю что? – раздраженно отозвался парень.

– Просовываешь ее вперед? Труба же вниз уходит.

Глеб успел осознать, что девушка была права, ровно за секунду до того, как кончик щетки все же коснулся скользкой материи. Охотник отчетливо увидел, как та резко порвалась поперек, а на него уставилась крошечная точка зрачка.