Первый Феникс

Краев медленно повернул голову набок, чуть поморщившись, и увидел улыбающуюся физиономию Глеба, лежавшего на узкой кровати меньше чем в метре от него.

– Гляди, – шепнул он, с улыбкой кивнув в сторону Лизы, уснувшей возле его койки. – Волновалась, – добавил он довольно.

– Рад, что ты цел, – прохрипел в ответ Юра.

Он потер пересохшее горло, глазами ища воду. На выкрашенной в белый цвет тумбочке, одной на обе кровати, стояло несколько бутылок обычной, негазированной воды. Юра с некоторым трудом открыл одну из них: то ли из-за слабости, то ли из-за излишне старательной упаковки; и замычал от удовольствия, когда наконец-то отхлебнул немного.

– Не шуми, – шикнул Глеб.

– Ладно. – Юра накрыл ладонью глаза, надеясь снова заснуть. – Стоп…

Он приподнял руку и уставился на нее. Затем на вторую. Обе были на месте. Охотник резко сел в кровати, вглядываясь в собственные ладони. Сжал кулаки, разжал, снова сжал. Пошевелил пальцами наподобие разминки «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали», внимательно осмотрел тыльную сторону, покрутил запястьями и, наконец убедившись в том, что это ему не померещилось, ошалело улыбнулся, закрыв лицо руками. Только сейчас, глядя сквозь пальцы, он заметил еще одну фигуру, находившуюся в комнате.

Девушка, облокотившаяся на край его койки, выглядела худее обычного. Она была истощена. Сквозь тонкую ткань майки, надетой под свитером, виднелись выпирающие ребра, позвонки острыми шипами выступали на спине, руки настолько тонкие, что смотреть на них было неприятно. Под пристальным взглядом охотника феникс вздрогнула и приподняла голову. Щеки впали, под глазами залегли сине-серые тени.

– Ты не ушла, – выдохнул он.

Девушка слабо улыбнулась и качнула головой из стороны в сторону.

– Спасибо. – Он смущенно потер запястье.

Феникс тихо фыркнула и, все еще улыбаясь, снова опустила голову на сложенные на кровати руки. Несколько секунд она смотрела на охотника, но затем провалилась в сон.

– Опа, зеленушка, ты это кому? – Глеб непонимающе приподнял бровь.

– Да так, – отмахнулся рядовой. – Где Вася?

– Минут пятнадцать назад заходил. Он все пытается связаться с генералом, но ни от него, ни от Марины ни звука.

Юра не знал, что ответить. Он пребывал в кромешной растерянности, не имея ни единой идеи касательно того, что им теперь делать и что могло случиться с лейтенантом Соколовой. С Мариной.

– По крайней мере, есть надежда, что они целы, – продолжил Глеб. – Я имею в виду, обратного мы пока не доказали.

У Юры такого чувства не было, он отчего-то перестал верить во все разом. Хотя живое доказательство того, что не все еще потеряно, посапывало сейчас на расстоянии вытянутой руки.

Феникс вызывала в нем ранее только гадкую темноту, желание показать силу, переполнявшую его. Он почти готов был лишиться соратника, но сохранить власть над этой измученной девочкой, шея которой все так же была обрамлена стальным воротником, от которого тянулась толстая длинная цепь. Второй конец которой он еще несколько часов назад держал в руках, таща ее за собой, будто скот на веревке. Юра сморщился от омерзения к самому себе и стыда. Феникс будто спасла его от падения в пропасть, схватив в последний момент, когда надежды уже не было.

– Что случилось с тобой и Лизой?

– Не уверен, – протянул Глеб. – Очень странная поебота.

Он старался говорить тихо, чтобы не разбудить девушку:

– Тебе с чего начать: с мужика-мутанта или призраков в сортире?

– Богатый выбор. – Юра улыбнулся. – Давай с мутанта.

– Короче, фиолетовый цвет я теперь люблю даже меньше, чем рвотно-зеленый, которым выкрашен кабинет моего стоматолога.

– Глеб, меньше лирики.

– Да там ничего и нет, кроме лирики да хрени. У долговязого, который напал на нас, глаза фиолетовые. Линзы, не линзы – фиг знает, но они у него как радар.

– В смысле?

– Мне кажется, он видел нас через стены, не знаю. Может, просто подслушал… Короче. Она меня предупреждала, я не поверил – потому что идиот – а она права была. Поздно спохватился. Ее сумел спустить. Ну а сам – не успел. – Майор шумно выдохнул, собираясь с мыслями. – Этот мужик сильный, слишком сильный. То есть он меня поднял за ногу одной рукой, будто я не тяжелее блюдечка с печеньками.

– Почему ты думаешь, что он вас подслушивал?

– Я пытался с этим мутантом поговорить, но он только повторял мои же слова. Причем… – Майоров задумался. – Ого, новенький, до меня только дошло. Он повторял еще и то, что я говорил в метро. И в больнице. Блядь, да он следил за нами с самого начала! – Охотник резко вскочил, ошарашенно глядя перед собой. – Он… Он вообще все слышал! С самого начала, то есть совсем с самого! В лесу повторял слова присяги в охотники и повторил ее с той тупой ошибкой, которую я сделал, когда присягал! Ну, я там матюгнулся не к месту, а, неважно. – Он дрожал всем телом. – Этот ублюдок слушал меня все эти годы.

Лиза пробормотала что-то во сне. Ее голос привел охотника в чувство и заставил взять себя в руки. Он откинулся обратно на кровать, пытаясь успокоиться. Мысль, что кто-то следил за ним, как за мишенью, приводила в бешенство.