Первый Феникс

Он сам не заметил, как очутился прямо напротив. Женщина внимательно наблюдала, как он рухнул перед ней на колени и какое-то время молча разглядывал ее лицо.

– Давно не виделись, мама, – выдохнул он еле слышно.

Небо приняло ярко-алый оттенок, окрасив багровыми тенями комнату и человека, сидящего перед кофейным столиком, на котором стоит в белоснежной рамке большое чуть выцветшее фото. Кулон в виде чайки зацеплен за уголок и поблескивает в красном свете. Высокая погребальная урна, украшенная замысловатыми орнаментами, стоит в самом углу, оставаясь, наверное, единственным не пыльным предметом во всем доме.

– Подсказать? – раздался шепелявый голос из коридора.

– Кто здесь?! – Полковник вскочил на ноги, положив ладонь на рукоять пистолета в кобуре.

– Хочешь посмотреть? Я покажу, – голос будто удалялся.

– Подними руки вверх, назовись и выйди на свет!

– Пошли, я покажу, пошли, – тихие шаркающие шаги.

– Повторяю еще раз: подними руки, – чеканил полковник, вглядываясь в приоткрытую щель двери, – назовись и выйди на свет! Да чтоб тебя, черт, – плюнул он, услышав, что шаги отдаляются.

Выхватив пистолет, он тихо подобрался к выходу и осторожно выглянул в коридор: никого, но со стороны кухни слышалось какое-то шуршание. Пожалев, что дождался темноты, он выскользнул наружу, тут же нырнув за угол стены, и притаился.

Только сейчас охотник понял, что говорила женщина.

– Иди сюда, мой ширококрылый альбатрос, – шершаво, неестественно проговорила она.

Вася ошарашенно замер, не веря своим ушам. Те же слова. Сказанные другим, гадким голосом, но слова те же самые, принадлежавшие только им: сыну-альбатросу и маме-чайке. Он чувствовал, как на грудь тяжело надавил гнев, мерзкое ощущение, что его обокрали, забрали что-то, чем он очень дорожил. И надругались над этим.

Скрипнула дальняя дверь. На ней до сих пор висит пожелтевшая табличка с кривыми буквами «Взрослым не входить». Полковник одним бесшумным прыжком оказался возле нее. Перенес вес на левую ногу, чтобы изогнуться и в одну секунду ворваться внутрь и дернуть шнурок люстры. Лампочка пару раз мигнула, перед тем как осветить пустую комнату.

Клетчатый диван, на нем – пара подушек и аккуратно сложенный зеленый плед. Напротив – парта с полкой над ней, на которой все еще стояли в беспорядке школьные книги. Краем глаза Вася заметил потемневшее пятнышко крови на учебнике географии. На столе – раскрытые тетради и разбросанные ручки, как если бы ребенок, живущий в этой комнате, делал домашнее задание прямо сейчас и просто на минутку вышел на кухню, чтобы поклянчить у родителей сладкого.

– Куда делась?.. – выдохнул полковник после того, как обыскал все места, где можно было спрятаться.

Он растерянно опустил оружие и вновь оглянулся. Взгляд упал на висевшую над диваном карту СССР, на которой черным фломастером были обведены границы нынешней России. Он сам исправлял ее, когда родители объяснили, что купить другую карту никак не получится. Но сейчас кроме изогнутой линии границы на ней появилась еще одна отметка: черная точка правее и выше Москвы, на полпути до Урала. Охотник подошел ближе: это был овал размером с рублевую монету, в действительности оказавшийся прожогом, как если бы к бумаге поднесли спичку достаточно близко, чтобы та обуглилась, но не загорелась.

– Что там находится… – пробормотал Василий. – Ярославль же вроде. Ну и на черта мне это?

Он уже собрался выходить, когда глаз резанули извилистые тонкие линии, пронизавшие прожженное пятно. Едва не упершись носом в стену, полковник осмотрел карту под другим углом: и правда, на черном фоне серебрились нити, удивительно напоминающие рисунок отпечатка пальца. Охотник мотнул головой, отметая такой вариант, но все же на всякий случай быстро провел по пятну карманным считывателем отпечатков, который тут же отправил снимок на компьютер полковника и запустил распознавание. К моменту, когда он вернется в Форт, программа распознавания уже вывесит для него на весь экран совет обратиться к врачу, потому что он явно начинает слышать то, чего нет, и искать смысл в том, в чем смысла быть не может. Но убедиться все же нужно.

Стоя перед входной дверью, Вася не стал оборачиваться. Он не увидел ни силуэта фоторамки и погребальной урны на фоне почти потемневшего закатного неба, ни силуэта невысокой стройной женщины, которая раскинула руки в стороны. Как крылья.

Глава 14

Разрыв

– Рад видеть, что вы оба пришли в себя, – облегченно выдохнул Василий, зайдя в штаб.

Юра и Глеб пили из граненых стаканов какую-то ярко-зеленую газировку, не выглядевшую особо аппетитной. Краев забрался на не занятый никем стол и уселся по-турецки, закрепив стакан между щиколоток.

– Мы как тараканы – даже без головы бегать будем, – улыбнулся Глеб.

– Тараканы потом все равно умирают, – поправил его полковник, – от голода.

– Ну, мы все равно сражались во славу хлебных крошек!

– А, вернулся, – обрадовалась Лиза. – Есть хочешь?

Она толкнула дверь ногой и прошмыгнула внутрь до того, как та закрылась. В руках девушка держала помятую алюминиевую кастрюлю, обмотав вокруг нее какую-то махровую тряпку.