Первый горн

Так как я больше не смогу этого сделать, постройте перед городом дом, в котором гости, приехавшие в город, смогут провести ночь и поесть бесплатно. Это мой дом, который должен построить мужчина. Посадите во дворе яблоню, его плоды должны принадлежать тем, кто живёт ещё беднее, чем жил я. Оно будет моим деревом, которое должен посадить мужчина. Пока стоят стены города, возьмите пять бездомных девочек и пять бездомных мальчиков, у которых нет матери и отца, дайте им дом, любящую семью и профессию. Они должны стать моими детьми, которых должен зачать в жизни мужчина.» Свинопас выпрямился, стоя прямо и гордо перед советником, как будто тот не был благородным господином, а он простым сторожем свиней. «Для меня парочку сапог, брюки, дублет и ранец с едой, а также тёплый плащ.» Сделка была заключена перед всеми благородными господами города. Мальчика вымыли и совершили обряд помазания. Он спал в эту последнюю ночь на мягкой постели, получил сапоги, куртку, брюки, ранец и плащ. В час самой глубокой ночи, окружённый бесчисленным количеством факелов и под звук колоколов и фанфар, его сопроводили вдоль тропы, по которой прошло столько много бедных кающихся грешников до него, к высоким вратам смерти. Но ещё никогда раньше такая процессия не следовала за юнцом, нет за мужчиной, который шёл по этому пути с высоко поднятой головой. За ним следовали даже священники наших богов, а за юнцом чёрный слуга нёс ящик, содержащий меч смерти.

Янош замолчал, сделал глоток и обвёл взглядом людей. Было слышно только потрескивание каминов, все внимательно слушали. Музыка Зиглинды вела нас по окружённой факелами дороге наверх, на этот утёс, показала серьёзные лица тех, кто стоял вдоль тропинки, позволила увидеть врата, которые были посвящены Сольтару. Врата из тёмного обсидиана, чёрные, как сама ночь и такие мрачные, как его царство.

— Добравшись до врат, которые через два шага заканчивались пропастью, свинопас опустился на колени. Весь город затаил дыхание, когда чёрный священник открыл ящик, и юнец принял меч. Он прицепил его к спине, потому что это был не обычный меч, а меч бастард, почти такой же большой, как и он сам. К тому же изгоняющий меч, магический клинок. Он в последний раз помолился, а затем взял свиток с посланием к королю. Когда он встал, через врата подул ветер, который заставил развеваться его чёрный плащ. Говорят, это был холодный ветер, прямо из царства хранителя мёртвых. Ветер, который потушил большинство факелов и заставил содрогнуться толпу. Мальчик вытащил меч смерти из ножен, пересёк врата, посмотрел в бездну белого прибоя, который бушевал глубоко под ним…

Янош сделал ещё глоток и широко ухмыльнулся.

— … и когда повернулся, потребовал верёвку, длиной в шестьсот локтей!

В зале для гостей раздался смех облегчения, каждый из них, наверное, уже слышал эту историю, но она всё ещё вызывала смех.

— Да, смейтесь, смейтесь! — выкрикнул Янош. — Мы знаем, что случилось. Юнец в эту тёмную ночь с помощью верёвки спустился по утёсу вниз, пробрался, сражаясь своим новым мечом, через ряды осаждающих и на десятый день добрался до двора Иллиана, чтобы передать там то сообщение. Король принял присягу советников и послал свою армию, которая месяц спустя прорвала блокаду города. С того дня перед главными воротами города стоит дом для гостей с яблоней. Возможно, вы сами однажды там отдыхали.

Он огляделся, и некоторые в комнате закивали.

— Я тоже там бывал. И даже если я не уверен в благословении богов, вино там было очень вкусным, еда питательной, и я выспался в мягкой постели благодетеля. Но что случилось с самими свинопасом? Он перешагнул чрез врата смерти, а значит был посвящён Сольтару, — он наклонился вперёд и понизил голос. — Говорят, что Сольтар больше не захотел принимать его, потому что уже однажды открыл ему врата. Поэтому он всё ещё прибывает среди нас, вечный странник, который не может умереть, на его спине меч мёртвых душ, в глазах смерть для всех, кто угрожает королевству, потому что он тоже поклялся перед королём…, - его голос понизился до шёпота. — Может он прибывает среди нас, является гостем на этом постоялом дворе, смотрит на нас глазами, которые видели вечность. Однако его можно легко узнать, потому что говорят, что он всё ещё тянет за собой верёвку!

Люди, которые действительно неуверенно огляделись по сторонам, загоготали на последнем предложении или ударили себя по бедру. Хохот казался мне почти истерическим.

Янош резко выпрямился, допил вино и бросил кубок в стену.

— Играй девица! — крикнул он, покружив Зиглинду. — А вы, бездельники, поднимайтесь и дрыгайте ногами в танце, давайте сегодня отпразднуем и повеселимся. Потому что сегодня ночью никто не пройдёт через врата смерти! Даю вам слово!

Он начал топать ногой и хлопать в ладоши.

— Играй девица!

И Зиглинда заиграла, смычок танцевал по струнам. Она сама выгибалась под музыку, в старом, быстром танце, а её стройная нога задавала ритм, и случилось чудо. Сначала нерешительно, потом всё больше и больше, люди поднимались и присоединялись к танцу.