Первый класс

— Вот видишь, — сказал Ржавый.

— Что я должен видеть? Ты думаешь, его тоже… того?..

— Это тебе тоже придется выяснить.

— Легко сказать — выяснить. А как?

— Думай сам, — сказал Реваз. — Осторожней, э, что делаешь?! — прикрикнул он на Георгия, который невзначай задел своей шваброй его начищенный до блеска ботинок. — Я бы на твоем месте обратил внимание на тех, кого недавно приняли на работу, а заодно поинтересовался, кто из твоих подчиненных имеет диплом химика.

— Ага, — с нескрываемым облегчением сказал Муха, уже начавший ощущать, что без руководящих указаний Климова ему как будто чего-то недостает. — Ну да, конечно. Химик! В ядах, стало быть, соображает. Варганит, значит, у себя на кухне какое-то зелье и подливает, сука, в вино. А зачем?

— Вот ты у него и спросишь, — сказал Реваз, вставая из-за стола. — Все, дорогой. Ты кушай, пей, будь как дома, а у меня еще дела.

— Нет уж, спасибо, — ответил Муха, косясь на Георгия, который размазал шваброй кровь на половину зала и продолжал усердно действовать в том же направлении. — У меня, знаешь ли, тоже дел хватает.

— Конечно, дорогой, — поддакнул Ржавый, деликатно взяв поднявшегося Муху под локоток. — Ты теперь один за фирму отвечаешь, а это такие хлопоты — вах, подумать страшно!

— Вот именно, — сказал Виктор Мухин.

Старый Зураб, шаркая подошвами, вышел из подсобки, чтобы проводить гостей. Увы, торжественных проводов не получилось: увидев, что натворил на полу Георгий, старик коршуном налетел на придурковатого племянника и принялся гортанно орать, размахивая невесть откуда взявшейся у него в руке желтой пластиковой бутылкой «Мистера Проппера».

Выйдя из шашлычной, они обнаружили, что снаружи резко похолодало. С темного неба медленно сыпалась снежная крупка, тонким слоем ложась на крыши их автомобилей и постепенно заметая темные колеи, оставленные на припорошенном ею асфальте колесами уехавшего в ночь серебристого «мерседеса».

* * *

Услышав в ответ на свой звонок донесшийся из глубины квартиры крик: «Открыто!» — генерал Мещеряков повернул ручку и толкнул дверь.

Люстра в прихожей не горела, лишь из открытой двери гостиной на пол падала косая широкая полоса электрического света. Поскольку хозяин явно не торопился навстречу гостю, генералу пришлось самостоятельно найти на стене выключатель. Под потолком, заставив его на мгновение зажмуриться, вспыхнула яркая лампа.

— Раздевайся и проходи, — донеслось из гостиной.

— А если это грабители? — ворчливо поинтересовался Мещеряков, снимая пальто.

— Ну и что? — откликнулся из комнаты Забродов. — С ними было бы веселее, мы бы затеяли подвижную игру… Эх, ну что за времена настали? Ты бы позвонил на Петровку, намекнул, чтобы не так усердствовали, а то всех грабителей переловили и пересажали, буквально некому физию начистить!

Мещеряков хмыкнул, пристраивая на вешалку свое пахнущее уличным морозцем пальто. Забродов, как всегда, был в своем репертуаре. Грабителей ему, видите ли, не хватает!

— Грабителей у нас больше чем достаточно, — сообщил он, входя в комнату и энергично потирая озябшие на морозе ладони. — И если я позвоню на Петровку и попрошу, чтобы их перестали ловить, за мной через пять минут прибудет санитарная машина, чтобы доставить в закрытый санаторий для генералов, повредившихся умом на почве беззаветного служения Отечеству.

— А такой есть? — заинтересовался Илларион.

Он сидел в глубоком кресле и, расстелив на журнальном столике газету, занимался чисткой оружия. На газете были разложены немногочисленные детали его семизарядного бельгийского револьвера тридцать восьмого калибра; размеренно двигая шомполом, Забродов прочищал ствол. Его пальцы лоснились от оружейной смазки, и Андрей Мещеряков порадовался, что Илларион не встретил его в прихожей, чтобы помочь снять пальто.

— Есть, наверное, — сказал он, усаживаясь в свободное кресло. — У нас ведь чего только нет! Но наверняка я не знаю. И узнавать, что характерно, не хочу.

— А что ты вообще знаешь? — недовольным тоном проворчал Забродов, откладывая в сторону револьвер. — Вот ты говоришь, грабителей у нас хватает. Ну, и где они?

— Что значит «где»? — слегка растерялся Мещеряков. — Везде. На улице, в подворотне… Не понимаю, в чем смысл вопроса?

— Я хочу знать, почему они ко мне не приходят, — капризно объявил Забродов. — Дверь нараспашку, в квартире полно раритетов, которые можно выгодно загнать любому знающему коллекционеру, а они не идут!

— И не придут, не надейся, — не без злорадства заверил генерал.

— Это еще почему? — удивился Забродов, старательно вытирая куском ветоши испачканные ружейным маслом пальцы. — Я что, заразный? Прокаженный какой-нибудь?

— Ты просто слишком любишь подвижные игры, — пояснил Андрей. — И игра у тебя всегда в одни ворота. А слухом, как известно, земля полнится. К тебе ведь приходили пару раз, не так ли?

— Так, — подтвердил Илларион, жмурясь от приятных воспоминаний.