Первый командир

Крепко заснуть Мишка не смог. Но в полудрёме угомонились взбаламученные мысли, поутихла горечь потерь: прошлых и будущих. Пришло ясное понимание, что он должен сделать, чтобы без сучка и задоринки выполнить поручение командира. "От этого наполовину зависит успех завтрашнего боя. А от того, возьмём ли мы станцию, многое зависит в большом наступлении, которое наверняка скоро начнётся".

Мишка тихонько выскользнул из землянки. Побрёл по тёмному, искалеченному войной лесу. На этот раз никакие путеводные огоньки извне ему не мерцали. Солдата вела цепкая память на места, да чутьё, которому он сам не знал точного названия, и Рэма не спросил. Баба Шура учила его пользоваться этим чутьём и на свой лад переплетать ниточки судьбы. "Побольше бы времени и нескольких помощников... Зря я Рэма с собой не позвал... Ой, нет! Рыжий в этом деле - не помощь, помеха. Узнает, и завтрашний бой будет проигран. Странно как!"

Миг сомнения. Ярким салютом вспыхнули перед глазами видения совершено другой жизни, опасной и влекущей одновременно. Мишка почуял: достаточно вернуться, шепнуть десяток слов командиру, и ему откроется сказочный, полный волшебства мир. Где суровый рыжий король, прекрасная зелёная королева, некто в чёрном и некто в белом - давешний сон засел в голове.

"Но наутро Рэм не поведёт наш взвод в бой. Мы с ним дезертируем в самый ответственный момент, когда от нас обоих так много зависит. Никакие волки меня не догонят. Но ребята полягут на той станции напрасно, а немцы всё равно взорвут рельсы. Нет, пропадай она пропадом, эта тайна. Может, в другой раз. А сегодня победа важнее. И мне ещё очень много надо успеть..."

Побудка задолго до света, короткие сборы. Их группе организуют коридор. Марш-бросок по болоту - точь-в-точь, как виделось накануне.

- Ты чего такой смурной? - Жорка спрашивает шёпотом на ходу. Не дожить весёлому одесситу до вечера, и ничего с этим не поделаешь. Можно лишь улыбнуться позадорнее, спрятать тоску за шуткой.

- Всю ночь снилось, будто за Гитлером с вилами гоняюсь, аж устал.

Тихие смешки:

- Почему не со штыком или булыжником, а, пролетарий?

- Хрен его знает! Что под руку подвернулось, с тем и гонялся.

- Догнал?

- Ага! Ткнул, он и лопнул, будто пузырь с навозом. Вонища... Стас, это ведь ты воздух портил, правда?

- Разговорчики! Тихо!

Стас будет один из немногих выживших. Провокатор и стукачок, но Мишка всё равно рад за него. А Сашка Колыванов продержится почти до конца боя и всё-таки погибнет. "Нет, это мы ещё посмотрим!"

К восходу туман густеет. Они на месте, на краю болота перед путями. Рэм шепотом раздаёт указания, группы бойцов одна за другой растворяются в сером молоке. Мишка остаётся последним. Сержант протягивает бойцу странную штуковину: зелёный от старости бронзовый браслет. Широкий, в замысловатых травяных узорах, на очень тонкую женскую руку. Похоже, из тех трофеев, из-за которых они цапались с военкором.

Мишка берёт безделушку - она тёплая, удивительно приятная на ощупь. И будто светится изнутри нежным изумрудным сиянием. А Рэм - почти забытым алым. И туман сразу стал прозрачнее. И тело наполнила весёлая шальная сила... Ниточка, о которой Мишка сильно беспокоился, правильно вплелась в узор.

Сержант смотрит сверху вниз, улыбается:

- Сможешь теперь навести морок? Дойдёшь невидимкой до будки обходчика? Как ты от меня прятался - новобранцем?

Мишка ухмыляется:

- Смогу, товарищ командир! Так годится?

- Годится. Вперёд!

Мишка выпрямляется в полный рост и быстро шагает к путям. Даже если бы туман рассеялся, никто, кроме Рэма, не смог бы его сейчас разглядеть. Уж точно, не двое фрицев в будке, которые задремали на своём посту в конце "собачьей вахты". Через пару минут их сон перейдёт в вечный...

За спиной - бесшумная алая вспышка. Солдат не оборачивается, но знает: командира там больше нету. Он уже под водонапоркой, в четверти мили, и фашистским пулемётчикам там сейчас тоже очень не поздоровится.

Понеся в первые мгновения боя тяжёлые потери, выбитые почти со всех ключевых точек, фашисты не подумали отступать. Навязали взводу Рэма жестокий бой на измор. Их было слишком много: и на станции, и в пристанционном посёлке, и в леске западнее. Подтягивались подкрепления. По станции, захваченной дерзким десантом русских, начали бить миномёты и пушки...

Удушливая гарь, вспышки, грохот, визг хищного металла. Вроде, уже не внове, но в такую мясорубку Мишка ещё не попадал. Рэм назначил его связным между группами бойцов, засевшими в разных постройках:

- У тебя больше всего шансов проскочить живым. Но береги энергию, накидывай морок только когда перебегаешь по открытому месту. Чтобы хватило до заката.

- А если наши заметят, что я пропадаю?

Рэм оскалился:

- Знаю я вашу братию! Кто выживет в таком "веселье", постарается назавтра всё забыть, как дурной сон. Особенно, странности. И преуспеет... Слушай и запоминай, боец: передашь Першову...

Солнце неторопливо поднялось в зенит и так же неспешно клонилось к закату, с трудом проглядывая сквозь клубы дыма. Полыхали станционные постройки, горел посёлок, горели сухие тростники на болоте.