Первый командир

Однако зловредный замполит всё-таки заронил в честную Мишкину душу сомнения. Нет-нет, а мелькало в рыжем командире нечто неуловимо чуждое. Отстранённость? Высокомерие? Цепляла иногда его речь: чистая, грамотная, а вдруг скажет что-то... Новобранец в первый день, сдуру, открыто попёр на Рэма за "эту землю". Потом просто отмечал про себя неожиданные словечки, обороты, незнакомые присловья. В порыве подражательства сам их подхватывал. Но чьи это, на самом деле, присловья? На каком языке звучали изначально? Вопрос не праздный...

"Но всё-таки нескольких странноватых оговорок маловато, чтобы считать человека шпионом. Надо понаблюдать и подумать ещё. Не для Слизня - для себя. Не попасть бы только к волкам на зуб! Вот точно, как говорил дядя Петя: справа топь, слева трясина. Слизень наметил меня в "стукачи". Теперь не отстанет, будет так или иначе портить жизнь. Мало ему в нашем отделении Стаса... Ой! А сказал бы я кому вслух - про Стаса? Нет..."

***

Ужин, а Рэм опять куда-то запропастился. Мишка отложил его порцию в красивую сине-белую тарелку, найденную в доме. Стас тут же встрял:

- Зря ты это, остынет совсем. А командир - не барин, с фарфора есть.

- Правильно, это ему штрафная, чтоб не опаздывал к раздаче, - не полез за словом в карман Жорка-одессит.

Сержант явился, когда бойцы доедали свои порции, а каша в тарелке действительно успела остыть. Рэм сел на свою кровать, рассеянно покопался под подушкой, рассеянно взял тарелку из рук Мишки...

- Здравия всем! - пригнувшись в дверях, в комнату стремительно шагнул незнакомый старлей: смуглый, чернявый, длинный. Сверкнул пронзительными чёрными глазами - и открытым объективом маленького фотоаппарата.

Солдаты на миг замерли, потом начали привставать, чтобы приветствовать по уставу. Гость махнул рукой: мол, вольно, без чинов. Кивнул Рэму - тот представил его. По ухмылке на лице рыжего, по тону сразу было понятно: встретились давние знакомые, а то и друзья-приятели:

- Знакомьтесь, бойцы. Руслан Кандауров, военкор. Будет нашу часть изучать. Мужик он нормальный, шальной только.

- Рыжий, еще пара слов в таком ключе... - гость на миг стал нешуточно грозным.

- И что?

- Еду отберу, - Руслан сверкнул белозубой улыбкой до ушей. Стремительно скользнул к столу, умостился на шатком табурете: подвижный, как ртуть, гибкий, худой - скорее, от природы, чем с голодухи. - Мы с Рэмом в Москве еще до войны познакомились, - пояснил военкор. - Командир ваш - тот еще рыжий. А уж до девок с белыми волосами как охоч...

Рэм прервал его:

- Руслан, ты голодный? Хотя, кого я спрашиваю! Ребята, еда еще осталась?

Кашу выскребли дочиста, но на столе появился хлеб и даже кусочек сала из чьей-то домашней посылки.

- Спасибо, - улыбнулся военкор.

- Чем богаты...

Руслан удивительно быстро и незаметно перестал быть центром внимания. Вроде и здесь, и даже смотрит уже не просто так, а через видоискатель своей маленькой, будто игрушечной, камеры. Хотя свету в комнате даже для глаз маловато! Мишка так и не уловил, нажимает ли Руслан на спуск, или просто так смотрит. И странно: попадать в объектив - непривычное дело. Все Шанины и Сошкины специально ходили, а то и ездили сниматься на документы, для семейных альбомов. Получались на тех фотографиях неестественно напыщенными или, наоборот, запуганными. А Руслан очень быстро приучил совсем не обращать внимания на фотографа. "Нет, дело тут явно не чисто. И сам Руслан очень не прост. Не случайно они с Рэмом так спелись. Хочу узнать тайну Рэма - надо приглядывать за ними обоими".

Рыжий сержант предпочёл бы устроить приятеля в их доме. Но ещё одного спального места в небольшой горнице было не найти. Вряд ли Руслан умеет спать на потолке.

- Пойдёшь ночевать к командирам?

- Честно - не хочу. Мне там атмосфера не понравилось. Душно, - чернявый и рыжий одновременно, понимающе ухмыльнулись. - А есть другие варианты?

- У третьего отделения просторно, и воздух свежий. Стёкла выбиты.

- Стёкла - ерунда, не зима уже. Покажешь, где это?

Взгляд Рэма скользнул по комнате. Отделение быстро засыпало. Кроме сержанта, только Мишка ещё не лёг. Его место было на полу, крайнее. Да и в книгу опять вцепился, пока не потушили коптилку.

- Боец Сошкин покажет. Михаил, проводи гостя, и отбой. Книг больше оттуда не приноси, хватит.

Мишка с лёгким недовольством подумал, что они с длиннющим старлеем очень смешно смотрятся рядом. Будет третьему отделению веселье на сон грядущий. А впрочем, пусть их!

Вышли в ночь, Руслан подхватил в сенцах объёмистый вещмешок, легко, привычно закинул за спину. Чуть задержался на крыльце: потянул носом воздух, будто хищный зверь, глянул на небо, вновь плотно закрытое облаками:

- Завтра опять дождь будет, а потом - настоящее тепло. Пора бы уже.

Мишке было почти всё равно, какая погода, пока они стоят в резерве. Он хотел читать и спать. Как обычно, не поймёшь, чего больше.

- Пойдёмте, пока там все не легли.

- Ага, - военкор шагнул с крыльца и заскользил рядом с провожатым пугающе бесшумной тенью. Беседу затевать больше не пробовал.