Первый кубанский («Ледяной») поход

– Ну что же, хозяюшка, не осилили все, но правда – больше не в состоянии. Спасибо тебе и всей семье за хлеб-соль, и, если живы будем, – милости просим к нам в гости всей семьей, нашего хлеба-соли отведать. – Власов встал и, подойдя к хозяйке, добавил: – Разреши поцеловать тебя, как мать родную, – нагнулся и поцеловал ее морщинистую щеку. – А теперь, – он посмотрел на часы, – через десять минут мы выезжаем; надо присмотреть за седловкой, – и он медленно вышел из хаты, а за ним последовали и остальные. Осталась в хате только хозяйка с дочерьми. Они, стесняясь друг друга, украдкой вытирали полные слез глаза.

Скоро отряд двинулся по дороге на Выселки, обгоняя вытянувшийся по дороге обоз. Недалеко от окраины догнали отряд Глазенапа и пошли за ним. Шли медленно, так как впереди кавалерии шел штаб генерала Маркова, к которому беспрерывно подъезжали дежурные офицеры-ординарцы.

Отъехав несколько верст, мы остановились, остановился и обоз. Кавалерия спешилась, и каждый жадно прислушивался к сильной ружейной и пулеметной стрельбе, происходившей где-то в направлении Выселок. Простояв с полчаса, опять двинулись вперед, ведя коней в поводу. Становилось жарко. Прошли с версту. Отряд, шедший впереди нас, получил приказание и, отделившись от группы, быстро исчез за буграми. Баклановцы, заняв место ушедшего отряда, оказались сзади штаба. Стрельба впереди становилась слышнее и сильнее, в особенности пулеметы. Чувствовалось, что впереди идет жестокий бой.

Стало известно, что кавалерия пошла по вызову генерала Корнилова, и все высказывали предположения, для чего понадобилась конница. Одни предполагали, что для разведки, для охраны флангов, но никто не знал наверное.

Прошло немного времени, наконец, показался ординарец, подъехавший к штабу, и тотчас же передали по колонне: «Начальника отряда к генералу Маркову!»

Есаул Власов вскочил на своего рыжего и поскакал к штабу, за ним не отставал вестовой. Через пару минут вестовой вернулся и передал приказ: «По коням, вперед». Отряд рысью поравнялся со штабом генерала Маркова, дружно ответил на приветствие его и крупной рысью пошел по дороге в Выселки. Отряд шел к генералу Корнилову по его личному вызову.

Быстро прошли несколько верст, и поле боя открылось глазам отряда. Впереди, около мельницы, расположился генерал Корнилов со штабом, а влево широкой долиной отходила пехота противника, отстреливаясь, но в порядке. Нам был отчетливо виден их фланг до середины их фронта. Противник, не видя перед собой наших частей, отходил, не торопясь, хотя левый фланг противника уже сбила наша пехота… Непонятно было, по ком противник стрелял. Правда, скоро мы услышали знакомый полет пуль, хотя мы – отряд – находились около двух верст от противника. От штаба отделился конный и скакал к нам, к нему навстречу направился Власов, и вскоре, пропуская отряд, Власов громко приказал приготовиться к атаке, не торопиться и слушать команду:

– Корнилов, генерал Корнилов сам смотрит на нас! – Мы продолжали идти рысью.

Подалась команда: «Взводные ко мне!» – и выехавшие из строя офицеры поскакали к начальнику. На рыси начальник объяснил взводам задачу, и они скоро вернулись на свои места. Оставалось версты полторы до первых цепей противника. Видно было, как в цепи метались их комиссары.

Раздалась команда, одна за другой повторенная взводными, и отряд, как на учении, перестроившись в одну линию, все той же рысью продолжал идти вперед, не обращая никакого внимания на рой летящих пуль.

Мы уже подошли на 1000 шагов, и хотя огонь по нас был усилен, но потерь не было – большевики нервничали и забыли, что нужно целиться. Подошли ближе, все тем же аллюром, и нам стало ясно видно все семь цепей противника и происходящая суматоха в первых трех цепях.

Начальник отряда вынул свой клинок, а за ним сверкнули на солнце клинки всего отряда, и затем всадники быстро перестроились лавой. Заметно было, как кинулись убегать одиночки из передних цепей и конные улепетывали к себе в тыл. Мы были недалеко от противника, когда начальник подал сигнал к атаке.

Прошло несколько минут, и баклановцы с криком «Ура!» врубились в цепи противника. Легко опрокинув передние цепи, они увлеклись преследованием. Красные сдавались в плен, бросались на землю пластом, притворяясь мертвыми, бросали оружие в сторону, становились на колени.

Все произошло молниеносно – атака, крики раненых и сдающихся, перемежающиеся с одиночными выстрелами, так как общая стрельба совсем прекратилась. Вскоре баклановцы начали собираться в группы и искать своих взводных и командира. Взводные находились здесь же. Они приказали собираться вместе, выделив нескольких конников для сопровождения пленных… но начальника отряда никто не видел. Кто-то заметил группу на месте, где в начале находилась первая цепь противника, и опознал коня командира. Все направились к этому месту, и скоро мы увидели нашего командира… Молодой гигант лежал на земле; он был мертв…