Первый литературный конкурс по мотивам игры S.T.A.L.K.E.R.

Я подчинился и принялся переодеваться в защитный армейский комбинезон противохимической защиты, какой-то нестандартной модификации. К комбинезону прилагался противогаз с огромным фильтром, удобный складной горный рюкзак, фляга с водой и сухой паек. У Михаила вдобавок ко всему этому оказался еще автомат АКС-74, компас, и счетчик Гейгера. Тогда еще не было приборов для обнаружения аномалий, каждый искал их по своим собственным приметам, которыми редко когда спешил поделиться с другими.

Вечерело. Мы шли сквозь сосновый лес, приближаясь к южной границе Зоны. Я поедал по пути землянику, от чего Михаил недовольно хмурился, но молчал. Наконец мы вышли к блокпосту возле забора из густой путаницы колючей проволоки высотой в рост человека. Из стальной бронированной будки незамедлительно показалось дуло стационарного пулемета, после чего оттуда вышел лейтенант. Мой спутник приветственно махнул ему рукой и они отошли в сторону, оживленно о чем-то беседуя в течение нескольких минут, после чего мы двинулись к забору. Я успел словить виноватый взгляд молодого, лет двадцати пяти, лейтенанта, которым тот провожал меня. Что-то он знал такое, из-за чего смотрел на меня как на приговоренного к смерти. А мне по-прежнему было все равно…

Через местный эквивалент забора мы перебрались сквозь умело замаскированную прореху в проволоке, абсолютно незаметную со стороны. Похоже, техника пересечения границы тут была налажена давно и серьезно. Пришлось, правда, проползти по земле несколько десятков метров, страшно петляя, протискиваясь под колючим металлом, раздвигая его колючие объятья. Ну да не впервой!

Выползя на ровную землю, я удивленно застыл раскрыв рот и развесив уши, во все глаза глядя на сюрреалистичный пейзаж Зоны. Как-то яростно светило здесь вечернее солнце, заглядывая в наши лица и расцвечивая все в странные полутона, из-за чего самые обычные вещи выглядели совсем другими.

В нескольких шагах от меня росло странное дерево, отдаленно похожее на обычный дуб. Вот только листья его были раза в четыре больше чем надо и отливали стальным металлическим блеском; ветки были какими-то слишком тонкими, изможденными и высохшими прутиками грязно-серого, местами беловатого цвета; ствол этого чуда порос желтоватой плесенью, издающей слабый гнилостный запах, от которого меня начало слегка подташнивать. И что страшно, это было одно из самых менее пострадавших деревьев. Дальше от границы мой взгляд выхватил целое сонмище намного более странных экземпляров здешней флоры, покрученных и словно вывернутых наизнанку, изуродованных до полной неузнаваемости. Однако не это было самым страшным в деревьях. Возле самой дороги я рассмотрел пятно зелени, бывшее вершиной клена. Дерево выглядело вполне обычно, но у меня по спине пробежала волна дрожи, настолько его внутренняя сущность стала иной…

Параллельно границе, метрах в сорока от нее, шла дорога, похожая сейчас на реку застывшего темного стекла, над которым дрожал воздух и танцевали клубы редкой сизой пыли. На обочине этой опасной – все мои первобытные чувства кричали об этом, – полосы лежал искореженный и помятый остов легкового автомобиля. Вдоль дороги торчали огрызки железобетонных столбов, оплавленных и обгоревших в пылу страшного жара. Сразу за столбами чернели провалы двух окон маленького домика с чудом уцелевшей двускатной крышей и милой верандой. Еще дальше, на самом пределе видимости, виднелась громада какого-то большого здания, возможно завода. И над всем этим витала мертвая тишина, в которой не раздавалось ни одного звука, издаваемого живим существом, будь то какая-то букашка, птица или мелкая тварюшка. Это было страшно. На миг меня охватило паническое чувство, что такое творится во всем мире…

Я обернулся к Михаилу и увидел темный зрачок автомата. Странно, но во мне вспыхнула радость и мигом исчезла черная тоска. По жилам словно пробежала волна огня, а сердце несколько раз громко стукнуло, отдавшись ощутимыми ударами крови в висках. Что ж, похоже, я не ошибся и мне уготована роль первопроходца, за которым будет в безопасности двигаться хитрый обладатель оружия. А в конце, ежели я по странному стечению обстоятельств выживу, меня ждет несколько выстрелов в голову. Незавидная перспектива, но вопреки ней я был счастлив. Исчезла без следа страшная боль в душе, растаяла как туман под ветром неумолимой бури жизни. Меня ждало что-то необычное, я чувствовал это. И я приложу все усилия, чтобы это оказалась не экзотическая смерть, а начало новой жизни…

– Пойдешь вперед, медленно. Мои приказы выполнять беспрекословно, иначе погибнешь: или по своей глупости, или я пристрелю. Все понятно? Вперед! – голова Михаила качнулась, указав на восток, вдоль дороги.