Первый шпион Америки

Как ни странно, но Каламатиано совсем не обиделся на Синицына. Наоборот, он был ему весьма благодарен за столь показательный урок, в процессе которого новоявленный глава секретной службы пережил приступы отчаяния, боли, ненависти, минуты жуткие и беспросветные, но полезные для дела. Лучше с самого начала мордой о стол, сразу обжечься и впредь вести себя осмотрительно, «не подставляться», как советовал Ефим Львович, на сто процентов правый, когда говорил, что пока Ксенофон Дмитриевич один и жертвует лишь своей жизнью, а потом, сформировав информационную группу, агентурную сеть, он рискует провалить и ее.

Каламатиано решил присвоить каждому агенту свой порядковый номер вместо привычных полицейских кличек типа «Фикус» или «Гребной», и донесения будут подписываться этими номерами. Синицын согласился и сразу же выбрал свой номер — 12. Двенадцатого декабря у него день рождения. 12 июня родился сын. И вообще это число счастливое для него.

— А кто все же провалил вашу операцию по обезвреживанию Ликки? — уже прощаясь в тот вечер с Синицыным, спросил Ксенофон Дмитриевич. — Неужели Локкарт?

— Что, интересно стадо? — улыбнулся Ефим Львович.

Они медленно прошли сквером по Цветному бульвару к Трубной площади и стали подниматься по Рождественскому бульвару к Сретенке. Вечер подкрадывался теплый, весенний, неумолчно звенела капель, и ручейки, вспыхивая в лучах закатного солнца, стремглав сбегали вниз. Улицы заметно опустели. В сквере на одной из скамеек, освободившихся из-под снега, они встретили влюбленную парочку: гимназистика с барышней. Те сидели, держа друг друга за руки, погруженные в свои чувства и ни на кого не обращая внимания, как в старые времена. Солнце уже заходило где-то за домами, золотя купола церкви Рождества. Вечерня только что кончилась, и богомольные старушки в черных платочках растекались по переулкам.

— Локкарт тут ни при чем, — выдержав паузу и наглухо запахнув шинель, заговорил Синицын. — Хотя он и подчинен оперативному отделу Форин офис, министерства иностранных дел. Для таких операций выбирают людей помощнее, чем Роберт. Не буду вас дольше томить: это ваш дружок Джо Хилл помешал мне, а вывез Ликки через Финляндию Поль Дюкс, агент «Интеллидженс сервис», который работает в России совершенно самостоятельно и получает задания непосредственно из Лондона. Хилл мог спокойно меня убрать, но делать этого не стал, за что я ему даже благодарен. Но у него на это были причины. И запомните: кроме вас, о личности ваших агентов больше никто не должен знать, пусть даже сам Девитт Пул, ваш начальник, начнет требовать, чтобы вы назвали наши настоящие имена.

— А что мне делать в этом случае? — спросил Каламатиано.

— Просто пошлите его подальше, — усмехнулся Ефим Львович.

— Но я… — Ксенофон Дмитриевич замялся. — Он консул…

— А вы попробуйте! Вы же не консула ставите на место, а неграмотного начальника. И увидите, он сразу станет относиться к вам с большим уважением. Иначе превратитесь в половую тряпку, а Девитт будет о вас ноги вытирать. Вас назначили, и на этом доверие закончилось. Вы приносите информацию и требуете денег. Вот и все отношения с Пулом. Все остальное — ваша территория, где вы единоличный распорядитель. И сразу же оговорите свое жалованье, это помимо всяких командировочных и представительских расходов. Впрочем, вы бизнесмен и этот аспект, надеюсь, хорошо знаете и без меня. И еще. С этого момента вы забыли, где я живу, а я не знаю ваш дом…

— Я и так не знаю, где вы живете, — пожал плечами Каламатиано.