Первый (СИ)

— Кто тебе заплатил, чтобы похитить мою дочь? — спрашивает отец Вики.

— Никто.

— Неправильный ответ, — скалится мужик и достает пистолет с глушителем. — Попробуем еще раз.

— И каков план? — ухмыляюсь ему в лицо. — Будешь стрелять, пока не сдохну?

— Почему нет? Или ты думаешь, что Вика прибежит тебя спасать?

Я молчу. Это последнее, что мне тут нужно. Нет уж, царевна пусть посидит в сторонке, пока мужики все порешают между собой.

— Что? Зассал?

— Учитывая, как ты ее бесцеремонно вырубил, у вас не очень-то семейные отношения.

Вижу, как лицо Заславского искажается злобой. А паренек позади стискивает зубы и делает шаг вперед.

— А еще смотри-ка — из нас двоих в наручниках я, а пистолет у тебя. И кто кого боится?

Вероятнее всего, моя провокация сыграла бы, но тут дверь вновь открывается, и в ангар заходит высокая темноволосая женщина. Приглядываюсь к ней и ухмыляюсь. Чертовка. Как будто копию сняли.

Заславский замечает это и, дернув рукой, стреляет аккурат в нескольких сантиметрах от моего колена.

— Глаза в пол! — рыкает он. — Куда пялишься, сука?!

Я его игнорирую и смотрю только на женщину, прежде чем четко произнести:

— Похожа очень. Вика ваша копия.

— Спасибо, — сдержанно отвечает та.

— Красивая царевна у вас вышла. Нереальная.

Заславская едва заметно улыбается, словно понимает больше, чем показывает.

— Решил, что ты бессмертный? — едва ли не рычит Заславский. У него разве что пар из ушей не валит.

— Решил, что Вика теперь моя.

— На хер пошел! — вдруг вмешивается парень. — Бать, дай мне, я его быстро уработаю!

Однако Заславский бросает на сына лишь короткий взгляд, и тот мгновенно смиреет. Зато мать Вики подходит к мужу, совершенно не боясь его бешеного нрава. Кладет ладонь ему на плечо и что-то тихо шепчет. Слов разобрать не получается, но судя по взгляду мужика, ему вообще ни черта не нравится то, что он слышит.

— Оля, уходи, — чеканит Заславский.

Она бросает на меня задумчивый взгляд. Усмехается едва заметно, а затем разворачивается к сыну и все лишь молча приподнимает бровь. Тот недовольно стискивает зубы, но ослушаться не смеет — они вместе покидают ангар.

Интересная, конечно, них тут иерархия.

— Что, понравилась?

— Сильная женщина, — пожимаю плечами.

— Верно мыслишь, боец, — скалится Заславский. — Оля сама кому хочешь яйца через глотку вытащит. В том числе и тебе.

— Похоже, мать чувствует свою дочь куда лучше, чем ее отец.

Мужик прищуривается, смотрит так нехорошо, с бешеным предвкушением в глазах.

— Значит, права на мою дочь заявляешь? — мрачно скалится отец Вики. — А потянешь?

— Вполне. Она уже моя. Нравится тебе это или нет.

— Была бы твоя, на ее спине не было ыб мишени.

— Которая там благодаря тому, что она твоя дочь.

Разговор заходит вникуда. И Заславский знает — я прав. Я не успел раскрутить весь клубок, но тот самый Петр появился на аукционе не просто так. Пришлось напрячься, и будь у меня еще пара дней в запасе, уверен, полную картинку я бы срисовал.

— Ну, раз такой смелый, выйдешь на ринг со мной. Победишь — заберешь Вику в жены.

Я молчу. По поводу брака я, откровенно говоря, не задумывался. Но скорее потому что в принципе не особо верю в силу пресловутого штампа. Вот отец был женат на матери. И что? Она свалила, бросив нас ради любовника. Удержало это ее?

— А подстилкой и девкой для развлечений она не будет, — тут же обрисовывает Заславский, жестко ухмыляясь.

— Уверен, что вытянешь? — скалюсь на его выступление. — Я пенсионеров не трогаю.

Мужик пристально смотрит мне в глаза, при этом, совершенно не глядя, повторяет выстрел. Ровно в то же место.

— Посмотрим, кто тут пенсионер.

— 29 Вика

— Поговорим, — спокойно встречаю взгляд отца. Странное дело, но именно сейчас я вдруг успокаиваюсь. Смотрю на того, кто всегда для меня был идеалом мужчины, и ловлю то самое чувство равновесия и уверенности в своих родных и близких.

— Что собираешься делать?

— Ты же знаешь, — отвечаю ровным голосом. — Помочь хочу.

— Помочь? — усмехается он. — А уверена, что Бессонов примет это?

И снова этот вопрос, который лишает меня уверенности.

— Почему нет? Это нормально — помочь человеку, которого любишь.

Взгляд отца вспыхивает, но буквально тут же гаснет — так он прячет от меня свои эмоции.

— А у вас, значит, любовь-морковь? — небрежно интересуется он. — Или это только у тебя такая шляпа обрадовалась?

— Пап!

— Не папкай, — весомо роняет он. — Не слышу ответа, Вика.

— У нас.

Он усмехается, достает из кармана пачку сигарет и неторопливо закуривает. Я прямо в шоке. Отец не курит. Еще и Витьку за это гонял пару раз. Однако сейчас я вижу одну затяжку, вторую. Мама будет недовольна, это точно.

Правда, отец сейчас выглядит поспокойнее, чем еще пару часов назад. Неужели маме все же удалось его задобрить?

Невольно смущаюсь от того, каким способом это могло произойти.

— Ты выбрала сложного мужика, дочь. Значит, соответствуй, — выдыхает отец, глядя куда-то в сторону. — Дай ему решить все самому.

Я не перестаю удивляться. Это что, он таким образом дает понять, что не против? Или что?

— Мама тоже тебе помогает, — осторожно уточняю. — Но это же нормально.

— Она моя жена, — возражает он.