Первый сталкер

Хорошенько выспавшись, сталкер готовился к ночной диверсии. Он весь вечер мотался по окраине Заповедника и собирал сухие ветви и машинные покрышки, которые в Ржавчиннике встречались сплошь и рядом. На дороге ему посчастливилось обнаружить разбитую иномарку, из которой он успешно слил бензин.

Брать с собой напарника Митяй не стал. После всего, что Газон для него сделал, тащить его на очередное самоубийственное задание было нечестно, поэтому он попросил его о другой услуге:

– Сходи в ту самую столовую, разведай обстановку. Я объявлюсь сегодня ночью.

Напарник в отчаянии скривился.

– Ты уверен? Последние несколько часов ты какой-то пришибленный, – мрачно заметил он.

– Да все будет ништяк. Мне только посмотреть кое-что надо и все.

– Ты там поосторожнее, – напоследок сказал Газон.

Разумеется, Митяй не собирался раскрывать ему суть предстоящей операции. Оставшись один, он принялся ждать. Когда окончательно стемнело, а на борту «Ледовска» зажглись огни, сталкер выдвинулся к кладбищу заброшенных танков.

* * *

– …а некоторые вещи у него украли!

– Бу-га-га! – прыснул Козырной. – Вот это ты смачно придумал!

Штакет ехидно скривил лицо. Наверняка хотел изобразить прикольную улыбку, но получилась обычная, свойственная ему дебильная гримаса.

Трое бандитов сидели на палубе сухогруза у костра и несли службу. Ветер, казалось, намеренно дул со всех сторон сразу, и Кривой, вожак троицы, сильнее закутывался в плащ. Ночные вахты – самое скучное и неблагодарное занятие. По ночам, кроме как собак пострелять и глушить водку, других забав не было. Карты уже давно приелись, как и шашки с нардами, а мрачный серый пейзаж в округе так и вынуждал потянуться к фляге.

Хотя спускаться в трюм Кривой тоже не любил. Мрачные картины бандитской тюрьмы удручали еще сильнее и вгоняли в депрессию. Вспоминались не самые его счастливые годы в местах не столь отдаленных, и на душе становилось паршиво.

– Мужики. – Козырной подобрался поближе. – А вот вопрос назрел. Вы здесь все прямиком из лагерей или среди вас есть и бывшие сталкеры?

Козырной был наемником, частником, убивающим за деньги. Такие, как он, были в почете у банды и имели свои привилегии.

– Ну как сказать, – скривился Кривой. – Из нашей шайки да, а по всей Зоне не знаю.

– И как это проходило?

– Да как, стянули самых конченых отморозков в качестве социального эксперимента и предложили свободу. – Кривой развел руками, как бы показывая, о какой свободе речь. – Правда, свобода здесь такая, что хоть волком вой. Баб нету, нормальной жратвы тоже. Вот бугор – другое дело, этот приставлен Большими Ворами был.

– Ага, сидит, ерундой страдает у себя в каюте, – отозвался Штакет.

– Слышь, малой, еще анекдоты знаешь? А то тухло как-то сидим. И водяра уже на исходе, – сказал старший.

– Погоди. – Козырной ехидно облизнул губы. – То есть вас сюда в качестве эксперимента привезли? А дальше что?

– Как что? Накопим бабла прилично и свалим отсюда куда подальше, – спокойно ответил Кривой. – Нам ведь за участие деньги предлагали. Только тут капусты и больше нарубить можно. Счас как сталкерню задавим, доить их будем как никогда, вот тогда и начнется настоящая житуха.

– А если найдут?

– Кто?

– Те, кто вас сюда отправил, – не унимался наемник.

– Ага, как? – ухмыльнулся бандит. – Здесь люди мрут как мухи. Попробуй, вычисли, кто просто сдох, а кто за Периметр слинял. А еще попробуй…

– Слышь, братва, а что это там горит? – перебил его Штакет.

Боевики повернули головы и обомлели.

Всего в паре десятков метров от них в небо поднялся огромный столб пламени. Это горели брошенные танки. В ночи эта картина выглядела как кадры из документального фильма про войну.

Кривой резко подорвался:

– Какого хрена?!

– Твою мать, пожар, – одними губами прошептал Штакет. Он попятился назад и уже закричал. – Пожар! Лагерь горит!

Сирены в лагере не было, и Козырной принялся палить в воздух из автомата. Штакет кинулся в трюм:

– Подъем! Тревога! Тревога!

* * *

Со стороны сухогруза послышались выстрелы. Митяй к тому времени уже покинул лагерь и взобрался на крутой холм, разглядывая бандитов в бинокль. На палубе люди носились из стороны в сторону. Одни бегали с пожарными ведрами, другие прихватили с собой лопаты, а третьи тащили на себе водный шланг.

Оперативно они, оперативно. Хотя неслаженные действия давали понять, что к таким встряскам они точно не были готовы.

Митяй, довольный проделанной работой, протер черные от сажи руки. Техника в лагере пылала как новогодняя елка. Горели несколько БТР, танки со спиленными пушками и два грузовика «Газ-66». Все они были отмечены мелом как знак того, что утром за ними вернутся заказчики.

Пожар, устроенный сталкером, видела, наверное, вся долина, только слепой мог проглядеть такое.

Со стороны сухогруза послышался рев двигателя. Митяй вскинул бинокль. В «Уазик» с открытой крышей грузились бандиты. Те же, кто не влез, были вынуждены бежать к горящему лагерю на своих двоих.

Митяй отложил бинокль и взял в руки «стечкина».

– Пора.

* * *

– Шевелитесь, тупые уроды! Шевелитесь! – вопил во всю глотку Зуба.