Первый царь

Намек на его веру взъярил огнепоклонника, взор на мир окрасился красным, а стук крови в ушах стал нестерпимым. Укол был тем больней, что семья толмача поклонялась духам леса, как заповедано исстари. Однако вера предков не помогла им, и сирота обратился к Священному Огню, ибо на том крайне настаивал учитель, побуждая как перстом, так и пестом.

– Чего еще ждать от грязных язычников! – выкрикнул он, багровея от злобы. – Дикарям неведома честь!

– Ах ты, мразь! – заорали охранники, но голоса их были довольными.

Они полезли из-за стола. Кабацкая драка – первая потеха наемника. Да и шиклинские с доброцкими – враги старые. Хоть и было народу в трактире немало, но публика очистила ту часть распивочной, где сидел толмач. Охотников связываться с пьяной и лихой компанией не нашлось, зато поглазеть на драку выпивохи завсегда рады.

Мебель в трактирах дестманских тяжела, нарочито для того, чтобы нельзя было употребить её в потасовке. Пришлось толмачу положиться на увесистую пивную кружку.

Вышибала трактирный стоял в двери, поигрывая короткой дубинкой, обшитой кожей. Он ждал момента, когда драка стихнет, или силы дерущихся ослабнут настолько, что он сможет утихомирить оставшихся на ногах славным ударом или крепким словом. Еще его задачей было следить, чтобы никто из дерущихся не сбежал, не оплатив ущерба. Урон посуде кабатчик с драчунов должен взыскать в полной мере, мебели же ничто не грозит.

Сам хозяин кабака не покинул места за стойкой и даже слова не сказал. К нему начали подходить посетители. Они оставляли на дубовой столешнице монеты и бросали по короткой фразе. Слов тех толмач не слышал, но о значении догадывался – ставки. На помощь рассчитывать не приходилось. Как и всегда, как и всю его жизнь. Каждый сам за себя, только Священный Огонь греет всех.

Толмач отбивался довольно ловко. Удалось сбить с ног двоих нападавших, но остальные загнали юношу в угол. Поняв, что эти разгоряченные выпивкой наемники могут покалечить до конца жизни, причем, конец ждать не заставит, толмач достал кинжал. Посетители загудели, в большинстве своем – неодобрительно.

– Назад, собаки! – заорал юноша скорее в испуге, чем в ярости.

Теперь надо было продержаться. Увидев кинжал, трактирные не могут не позвать стражу. Толмач лучше оплатит виру за обнажение стали, чем будет ходить с костылями и мочиться кровью.

– Дай я! – крикнул один из наемников.

Остальные сделали шаг назад. Вестимо, охочий до схватки гуляка пользовался уважением и почетом. Что это непростой охранник – видно и по одежде, довольно богатой, и по манере держаться. В нём угадывался вожак. Он приблизился к толмачу и подставился. Отступать было некуда, и шиклинец ударил противника, желая ранить, но не убить. Громила же перехватил руку с кинжалом, выкрутил по-хитрому, и путь клинка завершился в животе у толмача.

– Вот так, паря, вот так, – сказал доброцкий, отступая. – Не суйся в волки, коли зубы телячьи.

– Хозяин! – гаркнул рыжий охранник, стирая кровь с лица, разбитого ударом пивной кружки. – Пива нам! Живо!

Толмач умирал. Рана была глубока и обильно кровила. Всякий, кто видал достаточно ран, понимал – молодого человека только что убили, пусть он еще и дышит. Посетители шумели, обсуждая драку и поединок, её увенчавший. Многие уже выпивали. Сделавшие ставку на гибель толмача, потянулись к кабатчику за выигрышем. Оказалось их немного, поэтому денежки им доставались немалые. По лицу хозяина заведения нельзя было прочитать ни досады, ни довольства.

– Ты все видел? – спросил убийца у вышибалы.

– Все, – кивнул тот в ответ. – Парень сам достал нож.

По законам веселого Дестмана, если кто обнажит в городе сталь и пострадает, то сам виноват. Стража не будет спрашивать за эту смерть с охранников.

Глава первая. Зима и весна первого года.

Грасис

Грасис вознес Священному Огню краткую благодарственную молитву и приступил к ужину. Еда была проста, но обильна, а пива можно пить, сколько выдержит утроба. Однако вечер был уныл. Сидел Грасис за столом один, как и всегда. Трапезная зала полупуста, ибо Орден Огненного Щита держал в Молтати малый гарнизон, а заезжих отрядов в эту пору не случилось.

Опорные крепости Орден возводил из камня или кирпича, что было по местным меркам дивом дивным. Стоило такое строительство баснословных денег, ведь в этом краю болот и лесов не было каменоломен. Однако расходы братии окупались более чем сторицей. Цепь крепостей век за веком неуклонно ползла на восток, неся свет истинной веры дикарям и служа щитом всему подлунному миру. Шикло и прочие были бессильны против каменных стен и закованных в сталь отрядов, поэтому терпели поражение за поражением, откатываясь вглубь своих земель, но не желая принимать истинную веру. Потому в последние годы, братия полагалась более не на свет Священного Огня, а на его жар, предавая огню деревянные замки местных вождей и деревни простого люда.