Первый царь

Откуда им знать о родовой чести, подумал зло Грасис. Мне и то сей зверь ведом лишь со стороны. Эти же всадники в первом колене имеют о нем самое смутное представление и судят как земледелец о мельнике. Спроси пахаря, смерда ли, холопа – без разницы, хочет ли он быть мельником. Начнет тот кряхтеть и ворчать невнятно, мол, хлопот и забот невпроворот, мол, чертовщина и связываться с ней себе дороже, но верить ему не стоит. Втайне, он думает, как шикарно бы зажил, будь он мельником. Ведь всех-то делов – следить, чтобы жернова крутились, а пахари сами потащат зерно на помол. Успевай только долю свою отделять.

Так и эти братья. Да, родовая честь воинской не ровня. Вот, к примеру, обманул воина плут и скрылся без кары. Плохо, урон чести. Но прошло пару лет, воин преломил копье на турнире, отличился в походе или, черт возьми, за пиршественным столом всех перепил. Вот и восстановлена честь, да еще и с прибытком. Родовая честь вовсе не такова. Когда десяток колен смотрит на тебя из Священного Огня и оценивает твои поступки, не забалуешь. И любой урон ложится на весь род, и помнить о том уроне будут на десятки колен вперед. А уж как тот урон компенсировать, и подумать страшно – нужен подвиг, который в легенды войдет.

Но как жилось бы, если принадлежать к именитому роду! Грасису давно бы уже быть комтуром, будь он младшим сыном младшего брата того же маркграфа Линденского.

– Какую же виру требует маркграф? – спросил, наконец, один из братьев.

– О, виру Доброце выплатить готов! – засмеялся рассказчик. – Родственникам убитого. А что до маркграфа, то он сам виноват в глазах доброцких – не уберег своего человека. А маркграф потребовал наказать Доброце монетой или мечом. Арестовать всех купцов доброцких, имущество тех купцов – изъять и передать в пользу маркграфа.

– Долю или все?

– Все, братья, все! – рассказчик упивался историей. – Тогда он не будет в претензии ни к Доброце за нападение, ни к Конфедерации за происшествие на нашей земле.

– Каков! – восхищенно крикнул кто-то.

– О, да! – подтвердил брат. – Гонору ему не занимать. Нами же было решено ответить, что Конфедерация и рада бы, да в доброцких землях сейчас впятеро купцов из земель конфедерацких. Их ведь доброцкие не помилуют.

– А мечом, это, стало быть, войной идти?

– Да, войной.

Братья понизили голоса и далее до Грасиса доносились лишь невнятные обрывки фраз. Он вздохнул и пошел за пивом. Днем он славно поупражнялся и с мечом, и с булавой, ибо, чем ещё заняться в эдакой дыре, как не оттачивать воинское умение. Вечер только начинался. Хоть и не охотник он до пива, но в нем крылось какое-никакое спасение от скуки.

Таильрен

– Сколько? – спросил Таильрен.

– Его Сиятельство нанимает тебя на год, – ответил ему собеседник.

Сидели они в корчме в дальнем углу и обсуждали дело маркграфа. Не самому же аристократу рядиться с кондотьером, поэтому договор заключал доверенный человек – скучного вида дворянин на пару лет старше Таильрена, а тому стукнуло тридцать два. Одет человек владетеля Линдена был богато, но без пышности. Если бы он не носил на поясе меча, Таильрен принял бы его за эконома, ключника или иного слугу. Для камергера одежда все ж бедновата. Там кружев да бантов было бы впятеро против нынешнего. Шрамов на лице дворянина не видно, да и по рукам не скажешь, что он мечник. Нежные ручки бездельника, изнеженные, ухоженные. Так что он и не министериал – боец, живущий в доме патрона и питающийся его милостями. Так, мелкий подручный для дел, где нужен верный глаз, а лично маркграфу заниматься невместно.

– Деньги вперед, – сразу предупредил Таильрен.

Наступил один из ключевых моментов сделки. Уже не раз в его карьере наниматели обещали долгий наем, но заплатить были готовы за месяц, а то и за каждую неделю. С такими каши не сваришь. Это сейчас ты богат и рассчитываешь на трофеи, а что будет с твоей казной через месяц?

– Да, – небрежно бросил человек маркграфа и ногой пододвинул в сторону Таильрена тяжелую суму, стоявшую возле стола.

– Мне уже нравится наш договор, – широко улыбнулся кондотьер. – Еще раз об условиях.

– Переход в земли Ордена Огненного Щита или любого епископства Дестской Конфедерации. Набег на доброцкие земли. Разграбить пару-тройку деревень. Трофеи и полон – ваши. Можно налететь на какое-либо капище и пожечь идолов. Потом – вернуться во владения Конфедерации и поступить в распоряжение старшего воинского начальника. Сроком на год от сего дня.