Пес и волчица

-- Хозяин, комнату.

Трактирщик смерил Прима взглядом, и скучным голосом заявил:

-- Нету комнат.

-- Как нет? Совсем?

-- Ага. Нисколько.

Прим полез за пазуху и вытащил кожаный кошель. На стол лег серебряный сестерций.

-- Может, все-таки найдется одна? Небольшая.

-- Ну... -- задумчиво протянул трактирщик, -- есть вообще-то. Совсем небольшая...

-- Вот и хорошо.

-- ...без ложа.

-- Нет, так не пойдет. На полу, что-ли, спать, с тараканами?

-- Иные спят.

Прим положил на стол еще одну монету. Хозяин взял его, повертел, куснул и флегматично заявил:

-- От такого маленького кусочка серебра кровать не возникнет.

Прим достал еще один сестерций.

-- Пять, -- сказал хозяин.

На столе появилось еще две монеты.

-- Пять, так пять, -- сказал Прим.

-- Пожалуй, найдется тюфяк.

-- Ах ты плут, -- рассердился Аппий и накрыл ладонью одну из монет.

-- Хороший, хороший тюфяк, -- поспешил его успокоить трактирщик, - совсем новый, мягкий, нигде не рваный. И лежанку велю рабам туда втащить.

-- Ну ладно, -- Прим убрал ладонь, -- мы собираемся поужинать. Что у тебя есть?

-- Рыба есть. Карп жареный. Холодный уже.

-- Разогрей, не люблю холодное. А козьи отбивные, какие мне тут доводилось пробовать?

-- Сейчас нет.

-- Скверно. Ну ладно, тащи своих карпов, да смотри, пожирнее. Ну и травы какой-нибудь, побольше. Укропа там, сельдерея. Что есть. И сыр, -- Прим продолжал одну за другой выкладывать монеты на стол. При виде этой картины у трактирщика скучное выражение лица на глазах сменялось заинтересованным, - вино, конечно, лучшее тащи.

-- Сколько вина?

-- Фалернское есть? Кувшин для начала, вот, типа такого. Мы с другом немного утомились, не собираемся напиваться. Поужинаем и пойдем спать.

-- На одной кровати вдвоем?

-- Нет, он останется, а я уйду. Живу неподалеку. Чего у тебя еще есть?

-- Маринованная капуста, оливки...

-- Все давай, лично я что-то проголодался.

Хозяин алчно пожирал глазами стопку монет. И не только он один. Казалось, что разговоры и смех местных выпивох стали тише, а их внимание устремилось на беспечного Аппия. Ганнику все это не слишком нравилось, и он подобрался, хищно озираясь по сторонам.

-- Тащи пока вино, сыр. Карпа потом, что-то я сейчас не в настроении есть холодное.

-- Как будет угодно, господин, -- услужливо вился вокруг хозяин, давненько не видевший в своем заведении столь щедрых посетителей.

-- В посуде какой подашь? В оловянной?

-- Да, конечно, в оловянной, -- кивал хозяин.

-- Нет, подавай в глиняной.

-- Почему? -- на лице трактирщика нарисовалось искренне изумление.

-- Из оловянной только травиться, -- заявил заказчик, не объяснив своей причуды.

Прим вернулся к столу. Хозяин перекинулся парой слов с рабом, делясь удивлением относительно странностей не по богатству придурковатого посетителя. И чем не угодила ему оловянная посуда? Почти весь Рим из нее ест...

-- Я договорился о комнате для тебя, -- сообщил Аппий, -- поужинаем, потом я уйду.

-- А где заночуешь?

-- Неподалеку. Снимаю комнату в инсуле. Тесновато у меня, а то я бы с радостью пригласил тебя к себе.

-- Не стоит, это было бы слишком... -- Ганник покачал головой. Было видно, что ему не по душе чувствовать себя должником, -- сколько ты заплатил за комнату?

-- Пять сестерциев. И столько же за ужин.

-- У меня таких денег нет, -- мрачно заявил Ганник.

-- Пустое, приятель. Не в канаве же ночевать.

Ганник вновь покачал головой, помолчал некоторое время.

-- Ты не похож на богатого купца, путешествуешь один, без рабов и телохранителей. Не боишься?

-- Ну, ты же видел, что бывает с теми, кто считает себя оскорбленным тем фактом, что мое имущество принадлежит не ему.

-- Видел. Сказать по правде, моя челюсть все еще валяется в том переулке.

-- Чем ты так удивлен? Думал, что один человек не в состоянии справится с тремя?

-- Нет, как раз в этом я не сомневаюсь. Более того, считаю, что я сам провозился бы с этими парнями нисколько не дольше тебя, почтенный Аппий, но то, как разбросал их ты... Я разобрался бы с ними проще: кулаком в лоб и все дела.

Прим скосил глаза на мозолистые ручищи галла и кивнул.

-- Да, пожалуй ты и быка свалишь.

-- Не в обиду тебе, но если бы не виденное мною, я полагал бы, что смогу вышибить из тебя дух одним ударом. Теперь я в этом не уверен.

Аппий разлил вино в глиняные кружки. Выпили. Прим затолкал в рот шмат сыра, заел его маринованной капустой и скривился.

-- Горчит, зараза... Хотя ладно, сойдет. Наверное, ты действительно сможешь отправить меня к Плутону одним ударом, дорогой Ганник. Но вряд ли ударом кулака в лоб. Там самая крепкая кость. К тому же, нужно еще попасть.

-- Хочешь сказать, что никогда не попаду? Ну, при должной ловкости от ударов можно долго уходить, но рано или поздно, кто-нибудь тебя зажмет в захвате. Вот тогда-то твои косточки и затрещат.

Аппий усмехнулся и поставил на стол локоть правой руки, протянув к Ганнику раскрытую ладонь, словно приглашал его побороться на руках.

-- Ты схватил меня за кисть. Давай, хватай.

Галл подчинился и схватил его своей левой рукой за запястье.

-- Крепко держи. Держишь?