Пес войны

Нужно было также решать, что делать с Эджельстаной. Разумеется, о казни матери наследника не могло быть и речи. Из-за сына и ещё не рождённого ребёнка, а также чтобы не испортить отношений с тестем. Хотя Гирхарт был почти уверен, что Эджельстана действовала с ведома и благословения Ваана, но вступать в конфликт немедленно ему не хотелось. И всё же супруге нужно было вправить мозги.

Когда Гирхарт вошёл в покои императрицы, то застал там самое беззаботное веселье. Одна из дам Эджельстаны пела шуточную песенку про упрямого ослёнка, аккомпанируя себе на арфе, императрица благосклонно внимала, все прочие дамы расположились вокруг неё. Гирхарт присел на один из низких диванчиков, знаком попросив не прерывать пения. Эджельстана обставила личные покои по своему вкусу, со множеством низких сидений и разбросанных прямо на полу подушек, на которых устроились служанки, готовые по первому знаку услужить госпоже и её приближённым. Гирхарт оглядел комнату. Коэнок среди собравшихся почти не было. Решив быть милосердным в пределах разумного, Гирхарт не стал трогать семьи заговорщиков, оставив в неприкосновенности даже их имущество. Вдовам и наследникам лишь дали понять, что в столице они отныне нежеланные гости. Многие намекали ему, а порой и говорили полным текстом, что владения заговорщиков могли бы стать хорошим подспорьем для вечно пустующей казны, но император остался твёрд. В казну отошли лишь те поместья, чьи хозяева не имели наследников.

Наконец песня кончилась. Музыкантша отложила арфу, и Эджельстана с лучезарной улыбкой приподнялась:

— Господин супруг мой, какой приятный сюрприз…

Гирхарт тоже поднялся:

— Я хотел бы поговорить с Вами наедине.

Эджельстана махнула рукой, дамы и служанки с поклонами удалились. Гирхарт посмотрел в глаза своей жене. В них стоял невинный интерес.

— Итак, Ваше Величество, — сказал Гирхарт, — Ваши планы потерпели крах. Я остался жив, а голова Вашего любовника красуется на колу.

Тёмные глаза широко распахнулись:

— Я не понимаю…

— Вы всё отлично понимаете, и не трудитесь что-либо отрицать. Государственная измена — серьёзное преступление даже для императрицы. При других обстоятельствах Вы бы уже отправились вслед за господином Орнареном, но Вы мать наследника и носите ещё одного моего ребёнка, и это единственная причина, чтобы сохранить Вам жизнь. Возблагодарите богов за это. Я готов забыть то прискорбное обстоятельство, что Вы принимали участие во всей этой истории, но при условии, что подобное больше никогда не повторится. Отныне Вы будете находиться под наблюдением моих людей, и если они заметят что-то, хотя бы намекающее на то, что Вы опять ввязались в какую-нибудь сомнительную затею, Вас уже ничто не спасёт. Надеюсь, я выразился достаточно ясно, потому что повторять я не буду.

Эджельстана гордо вскинула голову:

— Мой отец…

— … Едва ли надеялся, что в результате Ваших действий сможет завладеть Рамаллой. Скорее, он всего лишь хотел ослабить её и жертвовал Вами в расчёте на смуту, которая неизбежно началась бы после моей смерти. Или Вы всерьёз полагали, что Вас оставят в живых? Напрасно. Кто бы ни победил в итоге, Вы не нужны никому. Даже Вашему отцу.

— Это неправда!

— Что именно? Что царь Ваан знал о Ваших планах, или что он, скажем так, допускал возможность Вашей смерти? Мне жаль огорчать Вас, но, как дочь царя и супруга императора, Вы должны были знать, что благо государства превыше всего. Что значит по сравнению с ним одна жизнь, тем более жизнь женщины? Я готов поверить, что решение далось ему нелегко. Но не думаю, что он нуждается в моём сочувствии.

Гирхарт помолчал. Эджельстана тоже молчала. В углу комнаты в золочёной клетке щебетала пёстрая птица.

— Завтра Вы отправитесь в Дай Марон. Это чудесное место на берегу Инни, прекрасный парк, много зелени, свежий воздух… Он будет Вам полезен. Я навещу Вас, как только у меня появится возможность оторваться от государственных дел. Вот, собственно, и всё, что я имел Вам сказать. Желаю приятного путешествия.

— Господин мой… — Эджельстана подняла на него взгляд, умело изобразивший мольбу. — А Лериэн?..

— Наследный принц останется здесь. Разумеется, Вас будут регулярно извещать о его здоровье и поведении.

— Но…

— Это всё. До свидания, Ваше Величество.

Гирхарт слегка поклонился, повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Императрица благоразумно не стала тянуть со сборами и отбыла уже на следующее утро. Выбранное для неё Гирхартом поместье находилось в двух днях пути от Сегейра, ниже по течению Инни. Сопровождала её изрядно прореженная Шармасом свита, к которой начальник тайной службы щедро добавил своих людей. Гирхарт не стал провожать супругу, занимаясь повседневными делами, и даже не выглянул в окно, хотя окна его кабинета выходили на парадный двор, откуда и тронулся поезд императрицы. Эджельстана в его жизни стала пройденным этапом, и уделять ей много внимания он не собирался.