Пес войны

Выяснилось, что большей части коэнцев удалось уйти. Они хорошо продумали нападение, сразу за обстрелом из луков со стены ударили катапульты, под залп которых и попали те, кто неосмотрительно сунулся следом за нападавшими. Поднятые по приказу Гирхарта полки просто не успели, и нападающие растворились в темноте — похоже, в городской стене был тайный ход. Людские потери в армии Гирхарта были не слишком велики, но вот осадная техника пострадала изрядно. Кроме сгоревшей башни, были уничтожены около трети всех орудий и повреждены два тарана, которые, правда, легко можно было восстановить — что-либо сделать с тяжеленными брёвнами, окованными металлом, нападающие не смогли. Но всё остальное придётся чинить, а то и строить заново, а на это нужны время и силы. К счастью, коэнцы не успели разрушить с таким трудом прокопанные траншеи. Всё-таки Дарри был молодцом и сумел быстро организовать отпор. Именно это Гирхарт и сказал Вархноту.

— Быстро, — грустно усмехнулся генерал. — Если бы быстро, то и ты, и башня остались бы целы.

— Брось. Всего не предусмотришь, тебе ли этого не знать. В сегодняшнем виноват не ты. Кстати, разберись, прошляпили коэнцев караульные или их просто вырезали. И всё остальное, что нужно, не мне тебя учить.

Вархнот кивнул, глядя на лежащего в постели Гирхарта сверху вниз.

— Ладно, — сказал он, — всё равно пока всё не восстановим, приступа не будет. Так что выздоравливай, ничего не пропустишь.

— Не будет? — рана под повязкой болела зверски, и Гирхарт с трудом удерживался, чтобы не заскрипеть зубами. — Решающего не будет, но вот устроить несколько небольших для разминки стоит. Давай, организуй, а то они совсем обнаглели.

— Как скажешь, — Вархнот снова качнул своей лохматой головой.

— Но особо не усердствуй, людей зря не клади, — добавил маршал. — Это так, чтоб им жизнь мёдом не казалась.

ГЛАВА 14

Дарри выполнил приказ в точности — всё то время, пока Гирхарт валялся в постели, войско Вархнота не давало коэнцам спать спокойно. Пару раз штурмующим даже удалось подняться на стены, откуда их тут же сбросили, но этот маленький успех всё равно подействовал воодушевляющее. Одновременно полным ходом шло восстановление разрушенного. Башен, как и планировалось, заложили сразу две, изведя последний уцелевший лесок. Хуже было с кожами на ремни и обшивку башен и с сухожилиями для катапульт, баллист и онагров. За стадами скота приходилось совершать рейды по всей Рамалле, и далеко не все из них доставались мирно. Причём сопротивление оказывали в основном не уцелевшие хозяева поместий, а их пастухи, за время безвластия привыкшие смотреть на стада как на свою собственность.

Поднявшись на ноги, Гирхарт первым делом обошёл всё построенное и остался доволен. Больше всего его порадовало известие о том, что в одном месте стена еле держится, ещё немного, и её можно будет пробить.

«Ещё немного» растянулось на шесть дней. Крепкие, хорошо подогнанные каменные глыбы упрямо держались на своём месте и, даже начав шататься, не сдавались. Зато, когда они всё-таки поддались, проломы удалось сделать не в одном, а в двух местах.

К этому времени у осаждающих всё было готово. У осаждённых, можно было не сомневаться, тоже. Обе армии знали, что схватка предстоит не на жизнь, а на смерть, и обе были настроены только на победу. Гирхарт знал, насколько ценно такое настроение у солдат. Сам он хотел во что бы то ни стало принять участие в штурме, несмотря на не очень решительные возражения лекарей. Чувствовал он себя достаточно хорошо и накануне попробовал снять перевязь, на которой носил левую руку, и размять её. Результат его вполне удовлетворил.

День, когда часть стены рухнула, и воины Гирхарта ворвались в город, выдался ясным и солнечным. Лёгкий морозец, прежде так досаждавший стоявшим в чистом поле повстанцам, сегодня лишь придавал бодрости. Ветра не было, кристально прозрачный воздух словно нарочно предназначался для лучников, обычно мало используемых в боях на улицах, но на этот раз в ход пошло всё. Этот день Гирхарт запомнил во всех подробностях — день, в который Коэна впервые за три сотни лет увидела в своих стенах врагов.

В пролом Гирхарт ворвался одним из первых. Бежать было трудно, всюду валялись каменные глыбы, целые и расколотые на куски. За стеной к ним добавились брёвна, бочки, мешки с песком — коэнцы пытались укрепить ослабевшую стену. Сразу за проломом атакующих встретили лучники. Гирхарт физически почувствовал нацеленную в его грудь пернатую смерть, но тут вперёд кинулся один из его бойцов, закрыв командира собой. Выпущенная почти в упор стрела высунула окровавленный наконечник из его спины, Гирхарт перепрыгнул через упавшее тело, в несколько прыжков преодолел отделяющее его от вражеского строя расстояние и рубанул мечом. Его солдаты вливались в пролом сплошным потоком, оттесняя противника, а другие в это время лезли на стены по осадным лестницам. Бой захлестнул гребень стены, башни, ближайшие к ним улицы…